Настоящий помещик

— Если тебе не нужно золото, тогда зачем ты пришел в мою страну? Все вы крестоносцы воюете за золото и ради золота.

— Зачем? -Переспросил я. — Во первых, из любопытства: всегда хотел здесь побывать, полюбоваться местными красотами. Во-вторых, мой приемный отец сказал мне, что я должен поучаствовать в этой заварушке. И в-третьих, восточные женщины очень красивые. Хотел познакомиться.

— Боюсь, что тебе очень не повезло, — усмехнулся Падишах. — Во-первых, ты вряд ли сможешь разглядеть красоты моей страны, после того как тебе отрубят руки и ноги.

При этих словах по залу прокатилось волна приглушенных восклицаний, половина из которых была исполнена в мажорном ключе, наверное это были те, кто сделал ставку на мое четвертование, потому что вторая половина присутствующих, поставивших на то, что меня заживо сварят в котле с кипящим маслом, высказала свое разочарование. Падишах сделал вид, что ничего не услышал, хотя, несомненно, был в курсе национальной забавы — ставок на вид казни, и продолжил.

— Во-вторых, твой отец обыкновенный глупец.

— И в-третьих, самая красивая женщина Востока, не считая моих жен, конечно, сейчас в гареме у моего визиря. Я сам подарил ее своему любимому слуге. Но для того, чтобы увидеть ее, тебе нужно убить моего визиря. Иначе он не согласится на ваше знакомство, — попытался пошутить Падишах.

Окружающие впали в прострацию — не могли сообразить как реагировать на слова Отца Нродов — то ли хихикать, высказывая восхищение юмору шефа, то ли закатывать вверх глаза, будучи потрясенными его мудростью или, наконец, злобно скалиться на меня, усмотрев в словах Падишаха угрозу неверному, то бишь мне. Большинство постаралось изобразить на лице композицию из всех трех гримас. Получилось совершенно омерзительно.

— Убить твоего визиря? — Поинтересовался я, продолжая беседу. — Это вот того бородача с саблей и выпученными глазами, стоящего справа от тебя?

— Да это он, — засмеялся Падишах.

Мне показалось, что наш разговор не очень понравился визирю. Его лицо покраснело, глаза выкатились, а рукиа лихорадочно сжала эфес сабли.

— Прошу меня великодушно простить, Падишах, но позволь еще раз уточнить у тебя, я действительно должен убить твоего визиря?

— Конечно, ты должен убить моего любимого визиря, если не передумал знакомиться с восточными женщинами. В противном случае тебя уже ждет палач. — Падишах пришел в прекрасное расположение духа и веселился от всей души.