Настоящий врач скоро подойдет. Путь профессионала: пройти огонь, воду и интернатуру

Она не отвечала. Возможно, Дре было ее псевдонимом, который она придумала на ходу и уже позабыла.

– Я был вашим врачом несколько месяцев назад.

Своим появлением она пробудила во мне клубок позабытых мыслей. Я вспомнил, каким неудачником почувствовал себя, когда она пропала. Я был лишь очередным человеком в ее жизни, которому ее не понять, очередным занудой в белом халате, на которого было жалко тратить время. Чтобы возродить уверенность в себе, я, помимо прочего, в последующие месяцы учился не принимать неудачи слишком близко к сердцу. Тем не менее, подобно первой несчастной любви, побег Дре по-прежнему причинял мне боль. Было сложно относиться к нему рационально даже спустя все это время. Что я сделал не так? Мне по-прежнему отчаянно хотелось это выяснить.

После ее ухода посреди ночи я немного покопался и узнал, что Эминем и доктор Дре выпустили совместный трек под названием «Забудьте о докторе Дре». Я иногда слушал его, принимая таблетки от ВИЧ, и запомнил слова на случай вроде этого. Я знал, что она страдает от ряда хронических заболеваний и когда-нибудь непременно появится в нашем приемном покое. Я не рассчитывал, впрочем, что это случится именно так – прямо перед рассветом, холодной мартовской ночью. Она сидела с закрытыми глазами, так что я слегка ее толкнул. Она выглядела заметно лучше – набранный вес пошел ей на пользу. Помнила ли она меня? Я тихо произнес слова песни в ее направлении:

– Все хотят говорить, словно им есть что сказать… – я огляделся по сторонам: за нами никто не наблюдал, – но стоит им открыть рот, как звучит какая-то ерунда.

Дре вздрогнула, и у нее отвисла от удивления челюсть. Было совершенно нелепо говорить подобное пациенту, однако именно это я и сказал.

– Эм? – ее хмурое лицо озарилось широкой улыбкой.

– Во плоти, – отозвался я. Она помнила.

– С ума сойти.

– Не говори, – я окинул ее беглым взглядом. – Ты в порядке?

– Да, да. Просто пришла на осмотр.

– В приемный покой?

Она не ответила.

– Ну, – сказал я, – выглядишь ты неплохо.

Я слегка коснулся ткани ее платья, в то время как она барабанила пальцами по лежавшей у нее на ногах сумке. Она прошептала:

– Телячья кожа.

Я вспомнил тот мучительный момент, когда узнал, что она исчезла.

– Так куда же ты подевалась в ту ночь? – спросил я. – Когда я тебя в последний раз видел. Почему ты ушла из больницы? Как ты…

– Долгая история, Эм.

– У меня есть время.

Мой пейджер вибрировал, пока я говорил. Дон вызывал меня, чтобы осмотреть парня, у которого был приапизм – ужасное состояние, когда эрекция не проходит больше четырех часов. Это мучительное расстройство, порой требующее укола непосредственно в пенис для предотвращения формирования опасных тромбов. На разговор с Дре у меня была минута, если не меньше.

– Я просто хочу знать, – сказал я, – почему ты решила…

– Эм, ты настоящий врач?

– Да, разумеется.

Она улыбнулась:

– Просто решила убедиться.

– Пожалуйста, скажи, что ты принимаешь… лекарства. Все свои лекарства.

– Принимаю! – она протянула руку и сжала мое плечо. – Начала ходить на прием к доктору Шанель. Она меня всем снабжает.

– Чудесно.

Она нащупала мое второе плечо и сдавила его:

– А ты больше, чем я тебя помню, Эм.

Мы оба прибавили в весе.

– Рассказать что-то смешное? – спросил я. – В медицинской школе один из кураторов сказал мне, что моя телесность смущает других студентов.

– Телесность?

– Ага.

– Кто вообще использует это слово?

– Странно, правда?

Она стала проговаривать это слово по слогам:

– Те-лес-ность.

– Итак, Дре, скажи честно, куда ты отправилась той ночью?

– На улицу.

– Я знаю, что это прозвучит странно, однако мне было больно. Правда.

Она коснулась моей ноги:

– Я принимаю таблетки. Но мне пора идти. Мне пора. Прости.

Многие из моих не самых богатых пациентов временно пропадали в первое или пятнадцатое число месяца, чтобы получить пособие по безработице или инвалидности, но обычно они возвращались в тот же день.

– Шанель меня всем снабдила, – добавила она. – Я в порядке.

– Ну, ты хорошо выглядишь.

Она коснулась моего лица, прямо как тогда:

– Ты тоже.

– Еще кое-что, – сказал я, быстро просмотрев очередное сообщение на пейджере. – А ты начала принимать таблетки из-за… из-за меня? Из-за наших разговоров?

– Честно?

– Да, честно.

Я закрыл глаза. Я никогда не желал, чтобы мои пациенты отвечали на вопросы то, что я хотел услышать, но в тот раз пожелал.

– Ох, Эм.

– Скажи как есть. «Или же просто подыграй мне».

Дре слегка повернула голову:

– Если честно, то нет.

Она встала, поправила свой сарафан и похлопала меня по ноге:

– Мне пора. Пока, Эм.

Часть шестая

Глава 40