Настоящий врач скоро подойдет. Путь профессионала: пройти огонь, воду и интернатуру

Я начал представлять себе историю этого пациента и его болезни. Я научился этому у Дона. Так он превращал плоскую картину набора отдельных симптомов в объемный образ человека, сражающегося с болезнью. Это зачастую помогало, однако иногда приводило к поспешному, необоснованному заключению.

История начала складываться у меня в голове в общую картину. Я представил, как Дэн Мастерсон приковылял в приемный покой с болью в животе. Или циррозом. Он выглядел старше своих лет и поначалу списывал симптомы на стресс. Проблемы на работе, рождение второго ребенка, что-то в этом духе. Он не обращал внимания на тревожные признаки – потерю веса, одышку – и теперь был у нас, цепляясь за жизнь. Я представил его истощенное тело. Представил, во что он может быть одет. Мне хотелось знать, когда он заразился и как отреагировала его жена.

Когда ты интерн и остаешься в отделении за старшего, не хочется никаких интересных случаев, способных чему-то тебя научить.

Лишь рядовых проблем, с которыми справишься и не навредишь.

Я отпил из банки газировку и глянул на пластиковый стакан, подумав, что он еще может понадобиться мне позже. Насколько больным был этот парень? И буду ли я знать, что делать? Внезапно желание поскорее принять нового пациента куда-то пропало. Я надеялся не столкнуться той ночью с чем-то незнакомым. Мне хотелось рядовых проблем, с которыми я смогу справиться. Мне не нужен был очередной повод чему-то научиться, особенно с учетом того, что учить меня в ту ночь было некому.

– Это-то как раз и есть самое странное, – сказал доктор Бриков, слегка повысив голос. – Парень пришел к нам после работы пару часов назад – на ногах, спокойно разговаривает, совершенно обычный парень – и заявил, что ему кажется, будто он скоро умрет.

Я снова вспомнил ужас, испытанный мной после случайного укола зараженной иглой. Я ощущал его неоднократно, и я не был так уж болен.

– Да…

– А еще он сказал, что проходит экспериментальное лечение. Вдыхает оксид азота.

– Серьезно?

– Ага. Нашел в интернете. Прочитал какие-то отзывы о том, что это может излечить гепатит С, и решил попробовать.

Я покачал головой:

– Это как-то странно.

Ранее в том году я узнал немного о лечении вдыханием оксида азота, когда один пациент в поликлинике с серповидно-клеточной анемией спросил меня об этом. Как оказалось, существовал целый черный рынок по продаже закиси азота, и люди пробовали ее для лечения всевозможных болезней. С гепатитом С, однако, она никак не могла помочь.

Прикрыв трубку рукой, доктор Бриков отдал кому-то в приемном покое распоряжение. Что-то насчет компьютерной томографии.

– Итак, – сказал я, – полагаю, его жене известно, что у него…

– В том-то и дело… он говорит, что ничего не рассказывал жене. А второй ребенок родился всего месяц назад.

– Ох.

– Ага, и должен вас предупредить – его состояние стремительно ухудшается. Давление падает. Скорее всего, понадобится интубация. Не знаю, в оксиде азота дело или еще в чем.

– Понял, – сказал я. – Отправляйте его к нам. Я готов.

Это был единственный допустимый ответ, но я был на нервах. Этот сценарий был одним из незакрашенных участков на моей стене.

Несколько минут спустя двери в реанимацию распахнулись, и бригада врачей и медсестер приемного покоя закатила Дэна Мастерсона к последней свободной кровати в отделении. В отличие от больницы Колумбийского университета, здесь не было никакой несчастливой угловой палаты. Обстановка в палате оживилась.

– Пропал пульс, – крикнул кто-то, когда я подошел.

– Начинайте массаж сердца, – сказал другой голос. У моего пациента, первого нового пациента в этом отделении, по пути в реанимацию остановилось сердце.

Подбежав к изголовью каталки, я надавил ладонями на грудину Дэна Мастерсона. Еще не увидев его лица, не успев разглядеть цвет его глаз, я уже сломал ему ребро. А то и два. Я ритмично сдавливал его грудь, в то время как другой врач раздавал распоряжения, и во всей этой безумной суматохе – ему в горло поспешно вставили дыхательную трубку, а медсестра ввела в безжизненное тело адреналин – я мельком глянул на своего нового пациента. Дэн Мастерсон выглядел совершенно не так, как я себе представлял. Это был крупный мужчина – значительно выше ста восьмидесяти сантиметров – с широкой грудью и мускулистыми руками. У него были короткие светлые волосы и светло-зеленые глаза, а его грудь и живот были усеяны татуировками. Он был на вид молодым, здоровым парнем – совершенно не похожим на человека при смерти.

У ног пациента стоял высокий и худой врач приемного покоя, спокойно руководящий реанимационными мероприятиями, в то время как я яростно сдавливал грудь Мастерсона.

– Мне нужен кальций, инсулин и бикарбонат, – сказал доктор медсестре рядом с ним. Обращаясь ко всем остальным, он объявил: – Пациент находился без пульса три минуты. Продолжайте СЛР.