Настольная книга адвоката. Искусство защиты в суде

Я говорю так, потому что справедливость — не интеллектуальная процедура. Справедливость — это чувство. Оно рождается из необходимости в воздаянии, из боли потери, страха или нищеты и реализуется в пределах наших скромных возможностей найти справедливость. Никакие деньги не вернут здоровье Роберту Хардести, не возместят потерю маленькой Шэрон. Мы никогда не восстановим чувство собственного достоинства, душевный покой и навсегда поврежденную психику тех людей, которых ошибочно обвинили в преступлении. Мы, те, кто взвалил на себя непосильную ношу добиться справедливости, делаем все возможное, пользуясь ограниченным набором инструментов — решением о присуждении денежной компенсации для покалеченных и освобождением в зале суда для неправомерно обвиненных. Но это не полная справедливость. Полной справедливости можно добиться, только если у нас была бы возможность вернуть искалеченных обратно в то время, когда они были здоровыми людьми, если смогли бы вычеркнуть из жизни увечья, психические травмы и смерть.

Мысли по поводу решающего аргумента в пользу справедливости. Начнем с того, что справедливость — это выдумка. Ее нельзя ни потрогать, ни отправить по назначению. То, что справедливо для одного, может быть несправедливо для другого. Справедливость — это дар самых сострадательных и мудрых. Тем не менее ее всегда не хватает. Семья жертвы убийства не считает справедливой казнь убийцы. Принудительный вечный сон, в который отправляют виновного, не облегчает горе тех, кто потерял любимого человека. Когда государство лишает жизни убийцу во имя так называемой справедливости, родные жертвы еще острее ощущают свою утрату.

Как те, кто потерял все сбережения из-за мошеннических действий корпорации, могут испытывать справедливость, если прокурор ведет переговоры о заключении юридической сделки с вором, которая мало утешит пожилых людей, оставшихся без средств к существованию? Государство неспособно обеспечить для жертв правосудие.

Чаще всего преступники являются жертвами несостоятельности государства, нищеты и предубеждений. Как осмеливается государство осуществлять правосудие в отношении человека, который несправедливо наказан с того момента, как появился на свет? Он был невинным ребенком, как все мы. Тем не менее его рождение уже было для него наказанием. Наказанием была его жизнь, потому что еще в детском возрасте его лишили простейших прав человека — на уважение, любовь, защиту и даже на самую скромную крышу над головой и кусок хлеба.

Я думаю о двух соседних колыбельках в родильном доме. Два младенца родились в один и тот же день. Один — из такой же семьи, как наша, — будет обеспечен любовью, заботой и всеми преимуществами, которые может получить ребенок. Его отправят в лучшую школу, он будет заниматься любыми видами спорта, иметь любящего отца и все такое прочее.

Другой ребенок вернется в трехэтажный грязный дом без лифта, к полудюжине других чумазых детей и наркоманке-матери. Он будет заброшен, одинок и часто голоден. Он скоро познает бесполезность человеческой жизни, а примером успеха станет торговец наркотиками с соседней улицы. Он родился таким же невинным, как наши собственные дети. Наши невинные дети награждаются лучшим из того, что мы можем им предоставить. Ему, тоже невинному, предназначено худшее из возможных наказаний. Нет преступления тяжелее, чем наказать невинного.

Как осмеливается государство наказывать тех, кто является жертвой его собственного пренебрежения и несостоятельности? Государство может строить больше тюрем, но не может обеспечить приличного обучения, воспитания и защиты для своих невинных детей. Большинство сидящих по тюрьмам преступников являются жертвами никуда не годной системы, которая больше беспокоится о войне, прибылях и господстве в мире, чем о детях. Но это то же самое государство, которое обвиняющим жестом указывает на некогда невинного ребенка, выросшего в уголовника, и требует для него дальнейшего наказания за его преступление, в то время как первоначальное преступление совершило оно само. Трудно понять принцип правосудия, если именно несправедливость порождает множество преступников, которые теперь ходатайствуют о справедливости перед тем же государством.