Читаем Настольная книга для монашествующих и мирян полностью

17. Отцы и братие! Как исполняющие послушание, так и распоряжающиеся послушаниями должны со всем вниманием и усердием, подвижнически, исправлять свое дело, – и эконом и подъэконом, и келарь, и повар, и трапезарь, и всякий, другое какое делающий дело, – чтобы не подпасть грозной клятве, гласящей: «проклят [человек], творяй дело Господне с небрежением» (Иер.48:10); а напротив, чтоб наипаче достойными соделаться благоволения Господа, Который сказал: «кто убо есть верный раб и мудрый, егоже поставит господин его над домом своим... Блажен раб той, егоже, пришед господин его, обрящет тако творяща: аминь глаголю вам, яко над всем имением своим поставит его» (Мф.24:45–47). Видишь, какую и коликую честь дает Он добре служащему? Явно же, что не добре служащему противоположный сему выпадет жребий. Почему прошу вас, исполняй каждый добросовестно вверенное ему послушание, и тем прославляй Бога и стяжавай свое спасение. Эконом, экономски удовлетворяй телесные потребы, давая каждому подобающее не по лицеприятию и не по пристрастию делая что-либо, но все по благорасположению и братской любви. Келарь, смотри, как удовлять21 братство пищею, делая свое дело искренно с одним желанием упокоить их, и в келарне ничего не держа попорченного. Повар, блюди совесть в варении пищи и в приправе ее, как бы Самому Богу принося служение свое. Трапезарь, содержи чистою трапезу и все потребные в ней сосуды, служа братиям как Господу. Так же пусть действуют и другие в своих послушаниях. Говорю же сие не затем, чтоб одних из вас восстановить против других, но чтоб каждый, в чем призван, тем и старался удовлетворить своему долгу служить другим, имея пред умными очами своими Бога, от Коего и мздовоздаяние все ожидать надлежит.

И мне, смиренному, разве не вверено свое домостроение? Да, и еще самое большое. И так как на мне лежит пещись и бдеть о душах ваших, умолять и вразумлять каждого, и наедине и обще со всеми возвещать вам правду Божию и грядущий меч, так и вам без лености следует исполнять свои послушания. И будем таким образом одно тело и один дух, как и призваны в едином уповании звания нашего, – друг друга любя, как члены одни относительно других, друг друга терпя, друг о друге заботясь, друг друга тяготы нося; чтоб во время исхода поздно не пожалеть о напрасно потраченном времени в нерадении; но да будем всегда добре приготовлены к сему исходу, и искренно благонадежны, пришедши отселе с доброю совестию, улучить Царствие Небесное.

18. Трудитесь и подвизайтесь, отцы и братие, и на находящие на вас прискорбности в жизни вашей во Христе не смотрите как на нечто чуждое-странное и против чаяния с вами случающееся. Разве, пришедши сюда из мира, не исповедали вы пред Богом и избранными Его Ангелами, что будете благодушно претерпевать всякую скорбь и тесноту Царствия ради Небесного, – в алчбе и жажде, хладе и наготе, в оскорблениях и поношениях и в других подвижнических тяготах. Лучше совсем на это не смотрите, а только терпите и терпите, взирая на блаженный конец сего. Конец же какой? Наследие Царства Небесного, обрадование вечными благами, вкушение бессмертия, блаженство жизни непрестающей, сыноположение, сладость райская и всякое другое утешение. Воистину достойно и праведно воззвал о сем великий апостол, что «недостойны страсти нынешняго времене к хотящей славе явитися в нас» (Рим.8:18). Он тогда ходил по всей вселенной, как среди львов и тигров, влачимый и разрываемый неверными, в алчбе и жажде и в денно-нощных трудах, работая своими руками, чтоб не отягчить собою никого, но самому своим трудом добывать потребное и себе и сущим с ним.

Если и мы в тех обстоятельствах, в каких находимся, будем благодарно и терпеливо переносить все, – благо нам – мы не будем лишены части его. Если же окажемся малодушными, недовольными и ропотливыми, то какое нам общение с теми, кои даже до крови подвизались против греха? И не окажемся ли мы в день оный достойными всякого посрамления, когда и малейших вещей не можем исполнить спокойно и как следует? Разумею, непротиворечивого послушания, неропотливого работания, негорделивого услужения, благовременного молчания, разумного говорения, случайного перевода на другое послушание, соответствующего делу внимания и усилия, отсечения своей воли, благодарного подъятия наложенной епитимии, неослабного стояния на псалмопении и молитве ночной и дневной и терпеливого стихословия положенных на день псалмов.

Все сие и многое другое, чего и перечислить нельзя, если будем благопокорливо, благодушно и охотно принимать, претерпевать и исполнять, то прекрасно будет житие наше, и благоугождаемый тем Бог будет благоволительно взирать на нас и благословлять нас. Не дадим же себе отступать от такого образа жизни; и хотя бы каждый день надлежало нам умирать от того, примем то радостно, «ни едино ни в чемже дающе претыкание, да служение наше безпорочно будет» (2Кор.6:3).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Святость и святые в русской духовной культуре. Том II. Три века христианства на Руси (XII–XIV вв.)
Святость и святые в русской духовной культуре. Том II. Три века христианства на Руси (XII–XIV вв.)

Книга посвящена исследованию святости в русской духовной культуре. Данный том охватывает три века — XII–XIV, от последних десятилетий перед монголо–татарским нашествием до победы на Куликовом поле, от предельного раздробления Руси на уделы до века собирания земель Северо–Восточной Руси вокруг Москвы. В этом историческом отрезке многое складывается совсем по–иному, чем в первом веке христианства на Руси. Но и внутри этого периода нет единства, как видно из широкого историко–панорамного обзора эпохи. Святость в это время воплощается в основном в двух типах — святых благоверных князьях и святителях. Наиболее диагностически важные фигуры, рассматриваемые в этом томе, — два парадоксальных (хотя и по–разному) святых — «чужой свой» Антоний Римлянин и «святой еретик» Авраамий Смоленский, относящиеся к до татарскому времени, епископ Владимирский Серапион, свидетель разгрома Руси, сформулировавший идею покаяния за грехи, окормитель духовного стада в страшное лихолетье, и, наконец и прежде всего, величайший русский святой, служитель пресвятой Троицы во имя того духа согласия, который одолевает «ненавистную раздельность мира», преподобный Сергий Радонежский. Им отмечена высшая точка святости, достигнутая на Руси.

Владимир Николаевич Топоров

Религия, религиозная литература / Христианство / Эзотерика