З. Фрейд (2008) предостерегает от искушения заслужить симпатию клиента, добиться у него привязанности к терапевту и терапии. Терапевт может стараться понравиться клиенту, чтобы удержать его, получить хорошую рекламу, поставить себя на равных. Однако такой озабоченный человек не воспринимается как беспристрастный помощник, который поможет разобраться с существующими проблемами. Он не помогает клиенту лучше осознать свои проблемы, а наоборот, отвлекает от них. В то же время клиент сам разовьет привязанность, если увидит серьезный интерес к себе и сочувственное понимание.
А. Гуггенбюль-Крейг (2018, с. 52–53) отмечает опасность потакания клиенту: «Неприятной, сварливой женщине аналитик присваивает „архетип королевы“ и объясняет ее недостатки и капризы как следствие „королевской натуры“. Отсутствие мужества, необходимого для поддержания личностных отношений, и неспособность любить характеризуются как черты загадочного интровертного характера. Бесцеремонная эгоистка, словно по мановению руки, превращается в благородного интроверта».
Выгода консультанта при этом состоит в том, что он выглядит для клиента единственным человеком, который оценивает его «по достоинству» и тем самым привязывает его к себе. Однако лесть превращает клиента из самокритичного человека в нарцисса, требующего восхищения. В такой ситуации и сам клиент начинает льстить консультанту, превращая консультирование в дополнительную невротическую защиту.
Мой стиль
Психологическая поддержка показана психически здоровым людям, переживающим сильный стресс, и пациентам с серьезным или хроническим заболеванием, приведшим к существенным нарушениям функции Эго. При этом пациенты способны оценивать состояние собственной безопасности и испытывать доверие к специалисту.
В первые годы работы я оказывал чрезмерную поддержку практически здоровым клиентам, проявляя ее вне кризисной или трудной ситуации или преждевременно. Клиенты называли меня папой Геной. Со временем я понял, что лишаю их возможности принять трудный вызов, мобилизовать все силы и решить проблему, повысив уверенность в себе.
Предлагая поддержку слишком быстро, когда клиент только начинает исследовать болезненный материал, я снижал интенсивность переживания и отталкивал, отгораживал клиента от его чувств. Теперь я основываю поддержку клиента на его принятии в качестве личности, имеющей право чувствовать и думать не так, как я.
Причем не имеет значения, насколько неправедными, абсурдными, нигилистическими, социально приемлемыми, здравыми или приятными могут казаться мне мысли и чувства клиента. Даже если я сам не испытываю таких чувств или не разделяю мысли клиента, я сочувствую его мучительным переживаниям. Смириться с особенностями клиента, которые невозможно изменить, мне помогает наработанная с годами терпимость (не путать с терпеливостью!).
При этом за клиентом остается право выбора вариантов и скорости изменений.
Искренность несовместима с холодными интонациями и повышенным тоном. В драматические моменты я говорю более низким голосом с теплыми интонациями и мягким тембром. Я поддерживаю доверительную, теплую атмосферу беседы, проявляю внимание к деталям. Как говорят французы, дьявол кроется в именно в них.
Я внимательно слежу за своими контрпереносными чувствами. Не имитирую «правильные» чувства. Сразу и безоговорочно признаю свои человеческие слабости и недостатки. Решительно исправляю ошибки – уважение к клиенту для меня важнее моего самолюбия.
Подавляющее, обескураживающее воздействие имеют все реакции, которые уменьшают автономию клиента и вызывают у него чувство неполноценности и малой значимости. Сюда относятся:
• невербальные сигналы категорического несогласия, неодобрения, пренебрежения, скуки, отсутствия интереса;
• задавание вопроса без предоставления времени для ответа;
• смена темы без объяснения (например, для того чтобы уклониться от разговора о чувствах клиента);
• интерпретация поведения клиента (например: «Вы делаете это потому, что…»); таким образом клиент становится объектом ваших психологических спекуляций;
• попытки советовать и переубеждать («Вам лучше сделать так…»);