Настольная книга родителей

Ну а чтобы все-таки хоть немного быть в курсе того, что из себя представляют друзья вашего ребенка, позволяйте ему приглашать их к себе домой. Так вы сможете ненавязчиво присмотреться к их характеру и привычкам, лучше понять, что их интересует и как они проводят свое свободное время. Только не маячьте постоянно у них перед носом и не докучайте глупыми расспросами, иначе они сбегут от вас в ближайший подъезд. И ни в коем случае не пытайтесь обесценивать друзей ребенка или как-то унижать их в надежде на то, что он перестанет с ними дружить. Тем самым вы добьетесь только одного – ребенок примет все обвинения и оскорбления на свой собственный счет (ведь друзья – это часть его жизни) и противопоставит себя и своих друзей вам.

«А ну-ка, что тут у нас?!»

У каждого из нас есть потребность в приватности. Это касается как наших мыслей и чувств, которые мы не хотим демонстрировать окружающим, в том числе и близким нам людям, так и нашего физического пространства – будь то отдельная комната, любимая мансарда или коллекция каких-то милых безделушек. Поэтому мы злимся, если кто-то пытается залезть нам в душу или без нашего ведома навести порядок на нашей территории. Яро отстаивая свое право на тайну и собственный угол, мы не всегда признаем аналогичные права за своими детьми.

Но даже у самых маленьких детей есть потребность в неком личном, замкнутом, физически и психологически отгороженном от других пространстве. Жить в собственной комнате – мечта всех детей. Но иметь отдельную комнату – это еще полдела. Гораздо труднее иной раз ребенку доказать взрослым, что это его личная территория, которой он может распоряжаться по своему усмотрению. Что вот здесь, например, ему хочется развесить свои рисунки или постеры с любимыми звездами, на ковре разбросать плюшевых зверят, носки спрятать под кровать, рубашки и майки развесить на стуле, а футбольный мяч пристроить на книжной полке. У него свои представления об интерьере, продиктованные не модными тенденциями со страниц глянцевых журналов, а стремлением сделать свое пространство как можно более комфортным и индивидуализированным.

Но взрослые не всегда могут легко смириться с таким «безобразием» и начинают диктовать свои условия. Вот здесь-то и происходит грубое проникновение в личное пространство ребенка. Речь идет не просто о попытке взрослых взять под контроль квадратные метры, выделенные под детскую. Часто они и не догадываются, что при этом грубо вторгаются во внутренний мир сына или дочери, который тесно переплетается с миром внешним, материальным. Ребенок обустраивает его по своему образу и подобию, пытаясь таким способом застолбить свое право на самостоятельность и независимость от взрослых. А вмешательство родителей он воспринимает не иначе, как проявление неуважения к его личности, вкусам и потребностям.

Так что если вы нашли в себе мужество выделить ребенку отдельную комнату, найдите в себе силы предоставить ему возможность распоряжаться отведенным ему пространством по собственному усмотрению. Вы всегда можете что-то ему подсказать, не навязывая своего мнения. Некоторые дети умеют настолько уютно и живо организовать пространство своей комнаты, что, несмотря на далеко не идеальный порядок, даже взрослые чувствуют себя в ней уютнее, чем в своих стерильных гостиных.

И конечно, ни в коем случае не ройтесь в личных вещах ребенка, если у вас нет на то серьезных оснований. Удовлетворение праздного любопытства под предлогом генеральной уборки вряд ли сгодится за оправдание. Интерес к личной жизни ребенка, замаскированный под заботу о его безопасности, тоже не тот случай, когда вы можете с чистой совестью залезать к нему в карман. Не должно вас интересовать и содержимое его рюкзака, бумажника, дневника, электронной переписки и ящиков письменного стола. Как бы любопытно вам ни было и какими бы благими намерениями вы ни руководствовались, помните, что каждый раз, нарушая границы дозволенного, вы унижаете своего ребенка недоверием.

А если вы действительно хотите быть в курсе личной жизни своих детей, не пытайтесь за ними шпионить. Ее границы останутся достаточно прозрачными, чтобы вы могли рассмотреть, что же там происходит, если ребенок почувствует, что может вам доверять. Но если вы пойдете в наступление, он немедленно «захлопнет створки» и вряд ли уже когда-нибудь откроет их вновь. Ребенок, лишенный приватности, компенсирует ее еще большей скрытностью, недоверием и обманом.

«Что это ты с собой вытворил?!»

Но самая личная вещь, принадлежащая ребенку, которую, тем не менее, нередко пытаются взять под свой абсолютный контроль взрослые, – это его тело. В этой связи вспоминается вопрос, который задал аудитории во время своего выступления мой немецкий коллега Мартин Грабе: «Кому должно принадлежать наше тело?». Ответ, конечно, был очевиден – наше тело принадлежит нам и никому другому.