Настольная книга сталиниста

Теперь все выглядело так, будто следствие завершено, процессы можно проводить в ближайшие дни, а затем, лишь для подведения политического итога, созывать Пленум, о котором уже было объявлено. Но именно тогда в «кремлевском деле», и опять же без какой-либо видимой причины, возникла очередная пауза. Пауза, которой — но ничего не зная о ней — воспользовался Енукидзе. Он не мог и представить себе, что происходит в тиши кабинетов руководителей НКВД. Но, скорее всего, просто ощущая ту напряженную атмосферу, которая начинала все сильней и сильней давить на него в Кисловодске, в санатории «Карс», ощущая изменение отношения к себе после читки «Сообщения ЦК» на закрытых партсобраниях, наконец осознал серьезность своего положения. И 8 мая обратился в Президиум ЗакЦИК с заявлением об отставке: «Уважаемые товарищи. Постановлением II сессии Закавказского Центрального исполнительного комитета от 5 марта 1935 г. я был избран председателем ЗакЦИКа. Состояние моего здоровья не позволило мне вскоре после моего избрания приехать в Тифлис работать, и я выехал в отпуск в Кисловодск. Отпуск мой скоро кончается, а между тем мое здоровье требует, чтобы я еще на долгое время остался здесь на лечении. Не считая для себя возможным числиться председателем ЦИК ЗСФСР и в то же время не быть в состоянии работать в закавказских республиках, прошу вас освободить меня от обязанностей председателя Закавказского ЦИК. Выражая свое глубокое сожаление по поводу моего вынужденного отказа приехать к вам работать, прошу всех товарищей принять мой горячий привет».

Енукидзе почему-то предположил, что его заявление может быть отклонено, и чтобы добиться желаемого, направил письмо в Заккрайком Л. П. Берии: «Прилагаю при сем копию моего письма Президиуму Зак-ЦИКа с просьбой освободить меня от обязанностей председателя ЗакЦИКа. Прошу Заккрайком ВКП(б) сделать соответствующее указание Президиуму ЗакЦИКа об удовлетворении моей просьбы». Сочтя и это недостаточным, послал аналогичное обращение еще и в Политбюро: «Уважаемые товарищи. Прилагаю при сем копии писем, посланных 8 мая с.г. секретарю Зак-крайкома ВКП(б) и Президиуму Закавказского Центрального исполнительного комитета об освобождении меня от обязанностей председателя ЗакЦИКа, прошу Политбюро: 1. Удовлетворить мое ходатайство и дать соответствующее указание Заккрайкому. 2. Решить вопрос о моей работе».

Последний же, самый важный для себя пункт Енукидзе подробно изложил в четвертом письме — секретарю ЦК Ежову: «Уважаемый Николай Иванович… Отпуск мой кончается в конце этого месяца. Мне, конечно, очень хотелось бы получить какую-нибудь работу в Москве, но если это нельзя, то согласен остаться работать здесь. На словах мне было предложено взять работу уполномоченного ЦИК по Минеральноводской группе или по Сочи. В этом направлении я лично никаких шагов еще не предпринимал ввиду того, что в обоих этих местах уже назначены уполномоченные ЦИК. С тов. Ганштоком мне самому неудобно было говорить и я его не видел здесь совсем. С тов. Евдокимовым я виделся раз в первые дни моего приезда сюда, но ничего о своей работе ему я тоже не говорил. Тов. Метелева я видел, и он согласен стать моим заместителем по Сочи, но это будет для меня очень неудобно по личным соображениям. Если бы ЦК назначил меня уполномоченным ЦИК по обеим группам курортов, а нынешних уполномоченных моими замами, было бы удобнее и лучше. Работа от этого выиграла бы в смысле проведения единообразных мер в деле благоустройства этих курортов и лучшего использования кадров. Все это пишу Вам для сведения и сообщаю, что возьму любую работу, на какую ЦК направит меня». [107]

Ежов письмо Енукидзе получил 13 мая. Сразу же направил Сталину, сопроводив припиской: «Так как из его заявления видно, что его отпуск на днях кончается, прошу разрешения вызвать его для допроса по ряду вопросов». Сталин, почему-то проигнорировав просьбу Ежова, наложил такую резолюцию: «Молотову, Кагановичу и другим. Освободить т. Енукидзе от обязанностей пред. ЦИК Закавказья и дать ему пост упол. ЦИК СССР по Минераловодской группе, оставив группу Сочи за т. Метелевым». В тот же день Политбюро утвердило предложение Сталина опросом (в нем приняли участие Ворошилов, Молотов, Каганович, Орджоникидзе, Андреев). [108]

Таким решением узкое руководство и лично Сталин вынуждены были опровергнуть содержание собственного же «Сообщения ЦК». Признать, что Енукидзе действительно был избран председателем ЗакЦИК, а не одним из председателей. Да ещё пойти ему навстречу, назначив его на ту самую должность, которой он столь настойчиво добивался. А две недели спустя Енукидзе вернулся в Москву. Не для дачи показаний в КПК, а для участия в Пленуме ЦК.