Наступление Ночи

Ярусы золотых крыш венчали квадратные башни, которые образовывали четыре угла внешней стены… все они были построены блоками из хрусталя, граната и янтаря. Три массивные внутренние башни, выступающие из центра внутреннего двора, были сделаны из того же блестящего кирпича, но также украшены позолоченной лепниной и балконами у каждого окна. Струны блестящих золотых фонарей связывали все строения вместе, а кружевные верхушки деревьев выглядывали из центра, намекая на пышный внутренний атриум.

Но что действительно выделялось, так это звуки, дрейфующие по теплому ночному воздуху. Сотни перезвонов ветра играли где-то внутри двора, смешиваясь с какофонией мягких свистков, созданных длинными металлическими трубками, свисающими с карнизов. В паре с шумом прибоя и шуршащими пальмами, казалось, что они были окружены постоянно меняющейся симфонией.

— Да, знаю, — сказал Там, когда заметил, как Софи и Биана таращились. — Теперь вы видите, почему мои родители отказались покидать это место.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Биана, раскрепляя пучок и распутывая пепельные волосы.

Софи сделала то же самое, впервые заметив, как сильно дрожали ее руки. Она пыталась направить эту тревожную энергию в ноги, удерживая их в движении. Прямо сейчас это было целью — не останавливаться, не думать, не паниковать.

Она отдала Марелле шпильку со звездным камнем и отправила ее обратно в Хевенфилд, чтобы родители Тама не узнали, что она связана с Черным Лебедем, и поэтому Марелла сможет сделать так, чтобы Коллектив направил Ливви помочь с травмами Альвара.

Там пнул край одного из камней дорожки.

— Ну, пляжный дом — это не совсем идеальное место для недавно проявленного Гидрокинетика. Поэтому, когда у Линн начались проблемы, некоторые Члены Совета предложили моим родителям переехать в более сухое место. Но мама сказала, что она потерялась бы без звуков моря. По-видимому, это было более важно, чем ее дочь, хотя, конечно, она утверждала, что это была вина Линн за то, что та не пыталась сильнее контролировать свои способности.

Софи покачала головой, не зная, как она встретится с его родителями, не крича на них.

Биана дергала запутанные пряди волос.

— Иногда я ненавижу себя за то, что не осознаю, что наш мир может быть таким несправедливым.

— Ты не единственная, — напомнил ей Там. — И не похоже, чтобы ты имела какое-то отношение к тому, что произошло. Совет сделал свой выбор… и мои родители не устояли.

— Наверное. Но… моя семья в этом участвует. «Наследие Васкеров»? — Она показала пальцами кавычки. — Не знаю, что Альвар имел в виду под этим, но это заставило меня задуматься о том, что значит иметь отношение к одному из членов-основателей Совета. Все эти решения, которые мы продолжаем ставить под сомнение, такие как предубеждение против многоплодных родов и запрет на Пирокинез? Вероятно, эти все решения принял Феллон.

— Даже если ты права, он не принимал эти решения в одиночку, — напомнил ей Там. — Были и другие Члены Совета, которые должны были согласиться… и с тех пор было много других Членов Совета, которые не чувствовали необходимости что-либо менять.

— Знаю, — пробормотала Биана. — Но… некоторые из них были частью моей семьи, вместе с тоннами дворянства. И всю свою жизнь я заставляла всех обращаться со мной из-за этого так, будто я особенная… потому что я Васкер. Но, может быть, Васкеры не такие уж крутые, как все думают. Может быть, мы испортили мир.

Она указала на своего бессознательного брата, который выглядел таким бледным, когда парил между ними, что Софи почти задумалась, достаточно ли хорошо они защитили его во время перемещения по свету.

— Ты не можешь изменить того, кто ты, или кто твоя семья, — сказал ей Там. — Поверь мне… если бы я мог, то все бы изменил. Все, что ты можешь сделать, это убедиться, что ты живешь тем, во что веришь.

— Наверное. — Биана отвернулась. — Прости. Я не хотела говорить обо мне. Линн будет злиться на тебя за то, что ты привел нас сюда?

— Нет, — сказал Там. — Но мне нужно связаться с ней, как только мы разместим Альвара, и рассказать ей, что происходит.

— Ты уверен, что не против? — Софи должна была спросить. — Мы можем найти другое место.

— Все будет хорошо, — пообещал Там, долго глядя на дом, прежде чем снова начать двигаться вперед. — Кроме того, я уверен, что мы устроим моим родителям паническую атаку, так что это будет весело.

Его улыбка выглядела натянутой, когда он привел их к позолоченной входной двери и начал колотить в нее достаточно сильно, чтобы разгромить стену. Он не остановился, даже когда окна вспыхнули внезапным светом.

— Хорошо! — прокричал отец Тама. — Иду. Если это…

Остальная часть вспышки его гнева превратилась во вздох, когда он открыл дверь. Его черные волосы торчали с одного боку и были примяты с другого, а серебристо-голубые глаза были опухшими от сна.

— Старайся не слишком радоваться, что видишь меня, — сказал Там, когда оттолкнул отца в сторону и вошел в дом.