Наступление тьмы

Хуже того. Гевег не был бы в беде без меня. Я убила Светоча, раскрыла эксперименты, которые подняли первые восстания. Из-за меня герцог требовал все больше пинвиума, чтобы восстановить потери, устроенные мной в Басэере. Из-за меня басэери в Гевеге восстали и убили ген-губа.

«Если бы я не пошла за Тали, ничего этого не произошло бы».

— Ты рано, — тихо сказал Данэлло.

— Не могу спать.

Он кивнул, глядя в окно.

— Дождь кончился.

— Довольно давно.

Мы смотрели, как проходят люди, некоторые с полными мешками и корзинками. Люди уходили, убегали.

— Нам не стоило возвращаться, — сказала я. — Почему я подумала, что могу что-то изменить?

— Потому что уже делала так.

Я покачала головой.

— Я сделала все хуже. Людей убили.

— Не ты убила Соэка, — сказал Данэлло.

— Он убит из-за меня, — и Квенджи.

— Он вызвался сражаться.

А Квенджи — нет.

— Я слишком много раз вспыхивала броней. Не считала.

— Это бой. Даже обученные бойцы забываются в пылу сражения.

— Я запаниковала, — прошептала я, закрывая глаза. Снова увидела Соэка, его страх, боль. Его смерть.

— Это понятно.

— Нет. Когда его броня рассыпалась, я должна была защитить его, забрать атаки себе, отдать их врагам, но я запаниковала. Я хотела убежать, и его убили.

— Ниа, нельзя винить себя за это.

— Тогда кого мне винить?

Он не ответил сразу. А потом глубоко вдохнул и повернулся ко мне.

— Вини герцога.

— Я пыталась, но это больше не работает, — это был мой выбор, мои ошибки. Моя ответственность.

— Тогда что теперь?

Оставаться было глупо. Мы могли только умереть, а Гевег сгорит. Побег означал, что Квенджи и Соэк зря умерли.

Как мама и папа? Бабуля?

Они убежали бы, будь такой вариант?

— Дождемся заката, — сказала я. — Там и решим.

* * *

Полуденное солнце ярко сияло, сушило лужи и грязь, в воздухе собирался пар. Многие люди были на улицах.

— Думаете, синие нападут снова? — спросила Айлин. Она почти не говорила, когда проснулась, только смотрела в окно с нами.

Данэлло пожал плечами.

— Возможно. Зависит от тог, знают ли они, что Ипстан мертв.

— Это увеличит шансы, что они нападут?

— Возможно. Без лидера нет сопротивления.

И смысла сражаться.

К полудню за окном стало еще больше людей, некоторые спешили, и все двигались в одну сторону. Надеялись на побег, на лодку, чтобы убраться подальше отсюда.

— Кионэ идет, — Айлин встала и пошла к двери.

Он и трое других поднялись на крыльцо. Айлин открыла дверь раньше, чем он дошел, и они прошли и огляделись. Его взгляд остановился на мне.

— Ты нужна на площади. Все там собираются, спрашивают, что делать, — он указал на трех людей за ним — мужчину и двух женщин. — Мы помогали офицерам, но не можем управлять сопротивлением.

Я уставилась на него.

— Думаете, я могу?

— Нет, — сказал мужчина, — но люди тебя послушают, и это удержит всех вместе, пока мы не найдем лидера.

— Вряд ли они меня послушают.

— Я так и сказала, — пробормотала одна из женщин.

Я нахмурилась.

— Тогда зачем просите?

— Потому что мы не знаем, что еще делать, ясно? — рявкнула она. — Генерал Ипстан думал, что ты могла нас спасти. Что ты — неодолимая сила, но он ошибался и погиб.

— Его невежество погубило его, — сказал Данэлло. — Его план был с огрехами, но он все равно пошел с ним. Он не подумал о засаде, не подумал, что могут задействовать оружие из пинвиума, даже не подумал, что кто-то выжил и видел, как прошла атака в уголке ремесленников.

— И он слишком сильно верил в нее, — женщина указала на меня.

— Да, — сказал Данэлло. — Все мы так делали, но это неправильно.

Мое горло сжалось. Да, так и было, но слышать от Данэлло?

— Потому что она — один человек, — продолжил он. — Армия — не один человек, а много людей, работающих вместе. Случившееся в уголке было удачей, было глупо со стороны Ипстана сразу планировать на этом атаку. Ниа даже не знает, как сделала это, так как она могла повторить это по приказу?

— Не нужно было вызываться.

Айлин фыркнула.

— Она не вызывалась. Ваши люди заставили ее сделать это цветами и песнями, поведением, будто она — святая Гевега. Как она могла отказаться?

Никто не ответил.

Айлин скрестила руки.

— Вот именно. Не бросайте все на ее плечи. Когда тащите кого-то в озеро, не жалуйтесь, что намокли.

— Ты придешь? — спросил Кионэ. Было странно, что он просил меня о помощи, когда я месяцы назад просила его помочь мне спасти Тали.

— Я не вижу, что могу…

— Она будет там, — сказала Айлин. Что она задумала? Никто меня не слушал после того, когда я стольких погубила. — Как только помоется.

— Спасибо, — Кионэ и его друзья ушли к толпе, которая шла, видимо, к площади.

— Хочешь, чтобы я говорила?

— Думаю, ты должна, или сопротивление обречено.

— Уже обречено. Все провалилось.

Она фыркнула.

— И что? Ты не сдашься. Ты никогда не сдаешься.

Я раскрыла рот.

— Айлин, ты даже не хочешь сражаться.

— Ни капли, но я все равно за тобой.

— Почему?

Она глубоко вдохнула и указала на Тали.

— Из-за нее. Я провела с ней много времени в последние дни, и она пела. Я думала, это были просто колыбельные, но это истории о тебе.

— Обо мне?