Насты

Ну не можем мы, не можем так долго быть красивыми и мужественными! Маятник обязательно качнется в другую сторону! И чем сильнее его оттягивать в сторону строительства хрустального дворца, тем с большей яростью те же строители ринутся его рушить…

Хлопнула дверь, влетел Гаврик и, перекрикивая песню, заорал злобно:

– Вот оно, очередное нарушение!.. В Госдуме предлагают запретить на митинги приходить в масках и приносить алкоголь!.. Это что же, я покупаю бутылку водки в магазине, несу домой, но прохожу через толпу митингующих, и меня могут повязать?

– Сатрапы, – согласился Данил. – Сволочи! Они еще и штрафы хотят повысить! И все из-за того, что десятку ментов разбили головы. Так им за это и платят!.. У ментов работа такая. Да и головы у них все равно пустые.

– Не пустые, – возразил Зяма. – Пустые уже бы разбили! А цельнолитые.

– На прошлом митинге арестовали двадцать восемь, – напомнила Марина. – Четырнадцать все еще в обезьяннике. Это же сколько им придется выплатить, если штрафы в самом деле поднимут, как грозит Госдума, в два-три раза?

Данил оглянулся на меня:

– Бугор, а нельзя нашему благодетелю намекнуть, что люди пострадали за благо свободы, надо бы за них внести штраф? А то больше на митинг никто не пойдет и камнями бросаться не будет!

Я за столом копался в бумагах, Люська уже нараспечатывала всякой хрени, гордясь тем, что умеет пользоваться принтером, все о штрафах за беспорядки на митингах, правила и анкеты для заявок на мероприятия.

– Что, – пробурчал я, – вы всерьез думали, что те арестованные заплатят из своего кармана? Все будет возмещено, даже так называемый моральный ущерб, хотя я до сих пор не понял, что это. Только тем группам платят другие.

– Или тот же Дудиков, – сказал Зяма, – но в другие дни.

Валентин сказал рассудительно:

– Только в Москве таких обществ по поддержке демократии сотни. И все они открыто или полуоткрыто финансово поддерживают оппозицию. Так что за остальных волноваться не надо… Нужно только думать, чтобы самим не слишком влезать, а то знаете поговорку: коготок увяз – всей птичке песец.

Данил посмотрел на меня с надеждой.

– Анатолий у нас хоть и редко говорит, но это еще та акула. Его не ухватишь голыми руками.

– Разве что под жабры, – сказал Валентин.

Люська прокричала от столика с кофейным автоматом:

– Анатолий, какой кофе засыпать? Тут три разные пачки…

Я отмахнулся, все так же не поднимая головы от стола с бумагами.

– Да какая разница?.. Какие-то сорта придумали. В кофе главное – крепость…

Дверь распахнулась, вошел крепко сложенный мужчина в неприметном костюме, с порога окинул помещение быстрым цепким взглядом, мгновенно ухватив все, такие люди не осматриваются с распахнутым ртом.

– Правильная оценка, – сказал он сильным мужественным голосом. – Кофе должен быть крепким! Все остальное – эстетствующая блажь.

Он сразу же по-приятельски подсел ко мне за стол, улыбнулся располагающе.

– Нам понравилась ваша группа, – сказал он самым дружелюбным голосом. – У вас спаянность, веселый нрав, вы крепкие здоровые ребята, а еще вы пришли сами по себе, это заметно, и никому не подчинялись.

Зяма спросил вежливо:

– Это тоже заметно?

Гость усмехнулся:

– Очень. Когда через мегафоны отдавали команды, то вся та масса, под какими бы знаменами ни пришла, разом поворачивала в ту сторону, куда указывали. А вы сперва совещались, стоить ли переть с ними. И хотя это у вас происходило все быстро, как на военном совете, но заметил это не только я.

– А вы кто? – спросил я.

Он улыбнулся еще шире и дружелюбнее.

– Важнее не то, что такое я, а что могу предложить. К примеру, у нас есть пара свободных помещений, первое втрое больше вашего офиса, а другое вчетверо. И поближе к центру, конечно. Можем вам предложить, вы нам понравились…

– За так? – спросил я.

Он улыбнулся:

– Практически да. Разве что вам нужно пару раз… Или чуть больше поучаствовать в некоторых акциях, где нам пока нежелательно засвечивать своих людей.

– Каких акциях?

– Через неделю будет еще один митинг, – сказал он. – Там же, на проспекте Сахарова, места вам знакомые.

Зяма сказал живо:

– Мы о нем ничего еще не слыхали!

– В новостях скажут попозже, – сказал незнакомец. – Просто заявка уже в мэрии, сейчас рассматривают, но составлена правильно, придраться не к чему, разрешат.

– Ух ты, – сказал Зяма, – надо будет поучиться составлять бумажки так, чтобы и муравей нос не подточил.

Незнакомец улыбнулся:

– Есть сведения, что власти постараются направить на разгон не милицию, а футбольных болельщиков. Как бы сам народ против оппозиции! Ну, те быки всегда рады возможности подраться, а митингующие за свободу и демократию, как вы сами знаете, не совсем драчуны… Можно сказать даже, совсем не драчуны.

– Знаем, – сказал Данил и гордо поиграл бицепсами.

Незнакомец окинул его одобрительным взглядом.

– Если сумеете встать между митингующими и болельщиками, – сказал он, – любое из этих двух помещений ваше! И не в аренду, а будете собственниками.

Все мои затихли, ожидая моего ответа. Я собрался с мыслями и ответил с достоинством: