Насты

Я держался с нашими качками, своих захваченных отбивали, по всей площади теперь стоит крик, ругань, от фотовспышек слезятся глаза, все снимается с разных ракурсов, сегодня же можно будет посмотреть себя на ютюбе…

Из переулков на край площади спешно выехали один за другим пять автобусов, оттуда выскочили новые омоновцы в полном боевом снаряжении.

Я посмотрел, как быстро выстраиваются в достаточно зловещий клин, крикнул:

– Отбой!.. Группа настов – отбой!..

Валентин закричал во весь голос:

– Отбой! Насты – отбой!

Еще громче прокричал Зяма:

– Насты… отступаем! Отступаем с победой!.. Ура!

Данил тоже закричал своим дружкам, те с неохотой начали выходить из драки, но этого почти уже не заметили, так как демонстранты вошли во вкус и с дикими воплями оказывают законное сопротивление, хотя на самом деле чаще всего сами и нападают.

Люська торопливо осмотрела кровоподтеки и разбитые губы у троих наших, остальные отделались еще легче, и мы с победным настроем начали выбираться к станции метро.

– Адреналин! – сказал Данил с диким восторгом. – Блин, как жаль, что все закончилось!.. Бугор, когда следующий митинг?

Я кивнул в сторону Зямы, он у нас Геббельс, тот сказал важно:

– Следующее будет не митинг, а народное гулянье…

– А это че?

– Митинг не разрешен, – заявил Зяма, – а народное гулянье можно и без всякого разрешения.

– Драки будут?

– Это по желанию, – ответил Зяма.

– Обязательно пойду, – сказал Данил.

– И я, – поддержал Грекор. – Это было клево! И нам понравилось, и омоновцам. Только ментам хочется тихой жизни, а с омоновцами и подраться одно удовольствие.

Валентин самым убедительным тоном доказывал, что мы нанесли удар системе, но разбивать головы о стену не стоит, для этого там осталось достаточно дураков. Их повяжут и доставят в спецприемник на Симферопольском бульваре, как это обычно и делается, а мы будем готовить новые акции.

Зяма сказал скептически:

– А мы в самом деле потрепали систему?.. Ну, тогда кричали женщины ура и в воздух лифчики бросали.

– Чепчики, – поправил Валентин.

Зяма отмахнулся.

– Какие чепчики? Теперь чепчики не носят.

– Тогда носили, – объяснил Валентин педантично. – Чепчик должен быть на голове, закрывая волосы, потому что женщина с распущенными волосами считалась и сама распущенной.

Зяма отмахнулся снова.

– Тогда смелостью было сорвать с головы чепчик и подбросить в воздух, а теперь – лифчик.

Грекор сказал презрительно:

– Оба вы… грамотеи из прошлого века. Сейчас побрасывают трусики. Если кто-то их еще носит.

Глава 5

Вечером мы уже просматривали десятки лучших роликов с ютюба насчет «уличных беспорядков в Москве», а вообще-то там размещены их сотни, как от простых пацанов, так и от зарубежных корреспондентов.

Самый большой и просто ликующий хай подняла, разумеется, русская интеллигенция. Мы скачали самые интересные, это ж и наша история, на двух даже видно, как Данил с качком заворачивают менту руки, а Люська держит на его голове фуражку.

Гаврик за это время отыскал клевый демотиватор, с ликующим визгом бегал по комнатам и тыкал всем красочно распечатанный на хорошей глянцевой бумаге плакат, разделенный на две половинки. На одном фото дороги «Адлер – Красная Поляна», на другом что-то космическое с надписью: «Полет на Марс аппарат NASA». А внизу под дорогой подпись: «Протяженность 48 км. $7,5 млрд», под космической штукой: «Расстояние 55,8 млн км. $2,5 млрд».

– Ты только посмотри! – завопил он и мне. – Посмотри, в какой сраной стране живем!..

– Ну-ну? – спросил я нетерпеливо.

– Хер гну, – крикнул он победно, – бублик будет! Видишь, сколько наши гады затратили на полста километров? И сколько там за бугром на дорогу в миллион раз длиннее!.. Ты только подумай, в миллион раз!

– Круто, – сказал я. – Задвинь его во все демотиваторы.

– Да я оттуда и взял, – сказал он. – Я с ним на следующий митинг выйду.

Я подумал, покачал головой:

– Не, на митинг пока не надо. Но распространить – распространим.

Он ускакал показывать Люське, перед нею все стараются зачем-то показаться умными, хотя Люське это по фигу, а Данил спросил тихонько:

– А че не на митинг?

– Мы сруны, – объяснил я терпеливо, – но не идиоты. А это идиот. Кто ж сравнивает такое? Они что, дорогу до Марса асфальтом укладывают?..

Данил почесал в затылке.

– Да? А я тоже сперва не врубилси.

– На митингах полно корреспондентов, – напомнил я. – Те морды врубятся быстрее. Потому только срунство, но не дурость! Срунство – это вызов, бунт, революция!.. Это афроамериканский квадрат, который мы смело и отважно зовем в пику политкорректности черным!..

Он подумал, просиял.

– Мы, как чернышевские, что бросали камни в хрустальные дворцы?

– Да, – сказал я терпеливо, – только это Чернышевский их строил, а наш человек Достоевский по ночам выходил из грязного подвала и швырял камни!.. Как ты вчера громил троллейбусную остановку. Только ты павильончик, а он – дворец! Хрустальный.

– Классик, – сказал Данил с уважением. – Думаю, это он с злости, что его чуть не повесили, когда он бомбы мастерил и в царя бросал.