Настырный

— В моем доме каждый день той! — торжественно произнес Гуммат. — Всегда рад гостям.

— Э, так не пойдет! Ты давай не увиливай!

— Я всерьез — хоть сейчас приходите! Я не я буду, если не угощу на славу!

Гуммат говорил с такой горячностью, что люди поняли: это приглашение. Все молчали, поглядывая на Назара.

— Что ж, как говорится, той всегда ко времени. Будет случай…

— Нет, это ты брось! — прервал его Гуммат. — Какой тебе еще случай?! Лучше, чем сегодня, не придумаешь!

Назар в раздумье гладил густую бороду, медлил с ответом. Высокий худой парень, в подвернутых до колен брюках, протолкался вперед.

— Дядя Назар как хочет, а я всегда готов!

— Ишь проворный!.. — Назар усмехнулся. — Ладно, Гуммат, раз зовешь, придем. Ты пока иди, мы сейчас…

Когда Гуммат вошел во двор, Солтан, отдыхавшая после обеда, уже подвязывала фартук, чтобы снова уйти в поле.

— Не ходи! — коротко приказал Гуммат. — Угощение надо готовить — большой казан!

Жена вытаращила на него глаза.

— Это еще зачем?!

— Затем, что люди придут. Только сперва чай надо, они все пить хотят! Помочь-то есть кому? Дочка дома?

— Да какие такие люди? — не унималась Солтан — С чего ты взял? Получится как в прошлый раз!

Гуммат досадливо махнул рукой.

— Забудь ты этот прошлый раз! Выбрось из головы! Скажи лучше, как у нас с мясом? Может, баранчика прирезать?

— Не надо, мясо найдется. Объясни толком, кто придет?

— Кто, кто — люди! И кто в прошлый раз не пришел, придут! Сказал — значит все! Да вон они! Уже идут! — крикнул Гуммат, сбегая с террасы. — Целая толпа! — И сразу засуетился, заспешил. — Солтан! Я чаем займусь, а ты за котел берись! Да поворачивайся ты, ради бога! Мясо неси! Побольше возьми — столько народу накормить надо!..

Солтан внимательно посмотрела на мужа и, не сказав ни слова, принялась за дело.

Весь вечер только и разговору было о пожаре. На следующий день разговор этот был продолжен в кабинете председателя.

Гуммат сидел против Курбан-ага за покрытым бархатной скатертью столом и недовольно хмурил брови. Ему было отчего хмуриться. Полчаса уже торчит у председателя перед глазами, а тот хоть бы что! Словно и пожара никакого не было, и люди не проявили героизма, спасая колхозное добро. Сиди и жди. А попробуй пережди этих бригадиров! Тому вода нужна, этому трактор давай, третий с колхозниками не поладил. А Курбан-ага сидит себе позевывает. Нет, так не пойдет!

— Курбан-ага, я лучше завтра зайду.

— Подожди.

Бригадиры, как по команде, метнули на Гуммата косые взгляды: куда суешься, Настырный, — не видишь: делом заняты?! Гуммат отвернулся, нахмурил брови.

— На вторую карту вода хорошо поднимается? — спросил председатель сидевшего в стороне бригадира, худого, с козлиной бородкой. — На дамбу не давит?

Бригадир высоким, почти женским голосом, торопясь и сбиваясь, стал рассказывать о принятых мерах. Он несколько раз взглянул на Гуммата, словно не только председателю, но и Настырному хотел внушить, какими он занят важными делами. Объяснил про воду, а потом, будто для того, чтобы не уступить слово другому, начал вдруг жаловаться:

— Вот, Курбан-ага, как получается: не даете нам на карты азота, а он горит! Еще чуть, и пропал бы!..

— Это точно, — вмешался другой бригадир. — Не подступишься к химикатам, а храним их плохо!.. Ладно еще, что пожар вовремя потушили!

Теперь все снова обернулись к Гуммату, но на лицах уже не было осуждения. Почти никто из бригадиров пожара не видел, и они ждали, что им расскажут. Однако Гуммат не склонен был особенно распространяться — потушили, и все: иначе и быть не может, раз дело поставлено правильно. Ему хотелось сказать только об одном, и это одно с утра его мучило, а вот как начать, Гуммат не знал.

Курбан-ага лениво потянулся к чайнику, взял его, наклонил над пиалой, помолчал, наблюдая, как льется из носика. Потом поднял голову и взглянул на Гуммата.

— Отчего возник пожар?

— Точно сказать не могу. Толкуют по-разному.

— Например?

— Байрам считает, что скорей всего от мотора. Автомашина рядом стояла…

— Вполне может быть! — вмешался разговорчивый бригадир. — Помнишь, Курбан-ага, в прошлый год в Сарыдузе химикаты сгорели? Говорят, от автомашины! Искра попала! Нужно шоферам сказать, чтоб не подъезжали близко!

Курбан-ага терпеливо выслушал говоруна и кивнул Гуммату — «Продолжай!»

— Один сказал, перед пожаром ребятишки неподалеку играли… Может, с огнем баловались… Вообще причину пожара я пока не установил. Мы это, конечно, выясним, но меня, Курбан-ага, тут вот какое обстоятельство смущает…

— Да? — председатель отхлебнул из пиалы. — Говори, послушаем.

— Понимаете, Курбан-ага? — Гуммат беспокойно заерзал на стуле. — Инвентарь начали растаскивать. Я ведь знал, что там пожароопасное место, специально насос в десяти метрах поставил, вы, наверно, видели. А пожар начался: туда-сюда — нет насоса! В уставе пожарников как сказано: изъятие пожарного инвентаря с положенного по инструкции места является преступлением, Если бы насос стоял на месте, и пожара-то, можно сказать, не было бы — в пять минут потушили бы!

Курбан-ага быстрым движением вытер со лба пот.