Настырный

— Тоже невелика беда: небо на землю бы не свалилось! Подумаешь, женат был! Мужикам от этого убытку нет. Я бы и сама за него пошла, если б не Сулейман. Знаешь, какую Гарры красотку взял? И ничего, не побрезговала! А ты привередничаешь больно много, вот теперь и кусай локти! Ни Черного моря тебе не видать, ни нарядов! Этот твой устроит веселую жизнь! Не гляди, что калым богатый — половину в долг взяли! Погнешь еще спину отрабатывать!

— Замолчи ты!

— Могу и помолчать, мне что?

Покачивая бедрами, Шамшат направилась к двери. Парчовое платье на ней отливало золотом. Змея! Самая настоящая змея! Ужалила и наслаждается!

В дверях Шамшат обернулась.

— Ты не злись. Выйдешь замуж, поймешь, о чем толкую. Ты давай воротник мне скорей доделывай!

Джаннет взглянула на незаконченную вышивку. Причудливые легкие узоры, которыми она еще вчера так любовалась, стали ей вдруг омерзительны, как пятнышки на змеиной шкуре. Она схватила воротник и швырнула его Шамшат.

— Убирайся отсюда!

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

На этот раз Перман появился засветло. И сразу же в коридоре наткнулся на Джаннет. Это не входило в его планы, нужно было сначала потолковать с Нартач, заручиться ее согласием. Согласится, конечно, куда ей деваться, калым получен. Гулмурад так и сказал; «Жми на нее крепче, баба теперь у тебя в руках!»

Вот с Джаннет дело посложней. И Гулмурад говорил: «Хорошая девушка, но с характером». Вдруг откажется? Ведь поговорить надо. Как следует поговорить, без свидетелей.

— Здравствуй, Джаннет… А где твоя сноха?

— Не знаю…

Девушка не подняла глаз, но голос был ничего, несердитый. Перман внимательно посмотрел на нее, но она так низко опустила голову, что видна была лишь пунцовая, пылающая щека.

— Джаннет! Ты не обижайся, как-то у нас вчера разговор не получился… — Девушка молчала, дрожащими пальцами перебирая кончик косы. — Надо потолковать спокойно. Я вот билеты принес… Поедем на концерт… В город…

Джаннет вскинула голову, удивленно — Перману показалось — насмешливо, глянула на него. Он быстро сунул билеты обратно в карман. Черт подери, не хватает еще краснеть! Как вчера у него здорово получилось: сидит себе чаек попивает — хозяин! Вчера-то и не подозревал, что замок с секретом.

— Чего ты смеешься?

Джаннет не успела ответить, послышался голос Нартач. Девушка скользнула к себе в комнату, закрыла дверь.

Широко улыбаясь, сияя маленькими хитрыми глазками, толстуха радушно пригласила его в комнату. Видно, решила ласковым приемом загладить вчерашнюю неловкость. Ну что ж, ему это только на руку.

— Я пришел за Джаннет, — Перман сразу взял решительный тон. — Если не возражаете, возьму ее с собой в город?

У Нартач от удивления отвисла челюсть. Час от часу не легче! Вчера эта дура выламывалась, теперь парень фокусничать начал! Она неопределенно помотала головой и вздохнула, набрав побольше воздуха.

— Ты, как ребенок, ей-богу! Простых вещей не понимаешь. — Нартач старалась говорить спокойно, терпеливо. — Неужто не знаешь: пока по всем правилам не явитесь за невестой на машине, не могу я отпустить ее с тобой! Не вчера родился, понимать должен!

— Да я и не собираюсь совсем увозить ее! Я ее на концерт хочу свозить. Вот! — Перман вытащил из кармана билеты.

— Это что еще за такой за концерт?

— Обыкновенный. Смотр художественной самодеятельности.

Нартач поглядела на голубенькие бумажки, зажатые в сильной руке. Хотела засмеяться, но смеха не получилось. Какой-то глухой звук вырвался у нее из груди, будто по спине ударили.

— А не подумал, что люди скажут? За девку калым уплачен, а она по городу шляется?!

— Так она же со мной шляться будет!

— Знаешь что, парень. Я не против, встречайтесь. Ты жених, она за тебя просватана, да и время не прежнее… Приходи, сиди, телевизор смотрите. Концерт твой и по телевизору смотреть можно…

— Значит, не хотите отпустить ее со мной?

— Да что ж это ты так наседаешь! Пожалей ты меня! Ведь я за девушку перед матерью покойной в ответе! Потерпи, пускай бумажки эти у тебя полежат. Заберешь девушку честь по чести, вези потом куда хочешь! Хоть в Москву поезжайте!

— Вот что, тетушка. Раз не хотите сделать по-моему, все у нас кончено. Ясно?

Перман пошел к двери.

— Погоди, парень! Чего горячишься? Ей-то сказал?

— Сказал.

— Ну и что? Небось хоть сейчас?

— Она ничего не сказала. Спросите, я подожду.

— Настырный какой на мою голову! Тогда здесь жди, в коридоре. На улице-то хоть не торчи, совсем у вас, у нынешних, стыда нет!

Толстуха метнулась в комнату, как кошка, опалившая хвост. Ничего, перебесится! Зато настоял на своем.

Немного погодя Нартач появилась, тяжело переводя дух, словно там, за дверью, не разговор шел, а сражение.

— Выйдет, как стемнеет, — пробормотала толстуха, не глядя на Пермана. — Жди возле сада. На чем повезешь-то?

— Транспорт найдется.

— Это что ж, на мотоциклетке думаешь? — Голос у Нартач снова стал громкий. — Посадишь, словно черта, за спину, и давай?!

— Не волнуйтесь, на машине поедем.