Насущный хлеб сражений. Борьба за человеческие и природные ресурсы в ходе гражданской войны в США

Обеим армиям требовалось много древесины, и для удовлетворения этой потребности они обратились к обширным лесам американского Юга. Эти леса росли на землях, принадлежавших частным лицам, штатам или, до 1861 года, федеральному правительству, которое владело миллионами акров территории. После сецессии мятежные штаты конфисковали государственные угодья, после чего Конгресс заставил их уступить Конфедерации всю собственность, изъятую у Соединенных Штатов, включая леса на общественных землях. Джефферсон Дэвис обратился с той же идеей к своим губернаторам. Однако сотни тысяч акров земли по-прежнему принадлежали железнодорожным компаниям, плантаторам, фермерам и другим собственникам. Тем не менее солдаты обеих армий мало интересовались тем, кто был владельцем того или иного леса – частное лицо или государство. С самого начала войны они были убеждены, что имеют право забрать столько древесины, сколько им требовалось. О каком бы типе древесины ни шла речь – о деревьях, обступавших поляну, об изгороди, ограждающей ферму, или об обструганных досках, сложенных на лесопилке, – эта древесина все равно подлежала реквизиции. В военное время она могла быть очень ценным ресурсом, полагал генерал-майор армии США Абнер Даблдэй. Другие армии тоже активно использовали древесину во время боевых действий. Если солдаты Гражданской войны полагали, что их потребность в еде важнее, чем потребности гражданского населения, то и к древесине они относились точно так же[202].

В Военном кодексе, который обращал особое внимание на ответственность солдата и его уважение к мирному населению, упоминалось и использование древесины. Как мы знаем, статья 52 запрещала «грабеж и мародерство» при реквизиции, а в статье 54 от солдат и офицеров на марше требовалось вести себя «достойно»; они не должны были «тратить понапрасну или портить» принадлежавшие мирному населению деревья, сады и луга, если только приказ на это не поступал от командующего армией. Иными словами, военным не разрешалось отправляться в самовольные экспедиции за древесиной или вредить лесам. Когда армия Конфедерации выпустила собственные распоряжения на этот счет, обе статьи были скопированы дословно. Таким образом, к обеим армиям предъявлялись одинаковые требования[203].

В «Военном словаре» Генри Ли Скотта имелась статья о реквизиции древесины (равно как и провизии). При этой реквизиции следовало придерживаться той же процедуры, что и в случае с провизией: она должна проводиться под руководством офицера, владельцу полагалось выдать официальный документ, причем обращаться с ним нужно было справедливо, вне зависимости от его политических взглядов. Скотт, однако, не ограничился пределами, очерченными в Военном кодексе: он подвел итог всей многолетней практике использования древесины в военных целях. В его словаре лес рассматривается с прагматической, неромантической точки зрения – как тип ландшафта, существующий лишь для того, чтобы снабжать человека деревом. Солдаты использовали древесину для строительства дорог, жилых зданий, брустверов, парапетов, палисадов, эстакад, засек и так называемых chevaux-de-frise – баррикад, преграждавших дорогу кавалерии. Рекомендации Скотта были очень конкретными: он писал, что лучшие деревья растут в глубине леса, в зависимости от обстоятельств советовал использовать как зрелую древесину, так и молодую – например, гибкая свежесрубленная древесина хорошо подходит для изготовления фашин, длинных цилиндрических связок прутьев. Для строительства бревенчатых гатей он советовал выбирать деревья с диаметром ствола 6–18 дюймов. Скотт в особенности ценил сосну: по его мнению, это дерево замечательно подходило для строительства зданий[204].