Натали. Игры памяти

Расстояние во дворце я привыкла считать коридорами. Так вот, коридора три назад вы выбежали из наших с Марго покоев и куда направляемся, до сих пор неизвестно. Неласковый ответ на этот вопрос не даёт повода прекратить попытки расспросов:

— А что случило-то, можешь объяснить?

— Тебя хотели убить.

На самом деле я это и так поняла.

— Кто?

— Джизаль Амеди.

Вот тут я немного притормаживаю, но Катя не разрешает остановиться совсем.

— Зачем? — выдавливаю из себя.

— Если поспешим, то ты всё услышишь сама! В общих чертах ситуация выглядит так: она подговорила кое-кого во дворце, чтобы меня позвали. Пока служанки были на кухне. С этим поручением отправили Ларми. Джамли внушили, будто она что-то забыла в покоях, чего за ней никогда не водилось, кстати, а Сати — что она должна пойти с нами. Именно из-за Сати мы и вернулись. Она внезапно остановилась и спросила о том, куда мы идём.

— А как же Марго?

— Думаю, с Марго Джизаль собиралась справиться лично. Внушение всегда было её сильной стороной.

— Так эта ненормальная пришла душить меня… сама?

— Именно так, — кивает Катя. — Если бы не Иджар и наше незапланированное возвращение, её безумная идея вполне могла воплотиться в жизнь.

— Так вот почему твой сын изводил халаты! Он тренировался! — озаряет меня. Но за первой вспышкой просветления следует и вторая: — А откуда он знал?

— Он самого рождения весьма одарён магически, — Катя отвечает таким будничным тоном, будто мы о погоде беседуем.

— Слушай, ну если я так важна для общего дела, почему никто из провидцев не предвидел этого?

Катя бросает на меня мимолётный взгляд через плечо.

— У меня есть все основания считать, что Вела как раз таки предвидела нападение на тебя, но посчитала, что оно должно произойти. И сделала всё возможное, чтобы оно случилось.

— Например, не пустила в Асис Давида.

— Например, — выдыхает Катя.

— Странная у неё логика.

— И не говори! — поддакивает она. — А моя логика подсказывает, что мы должны присутствовать при разговоре Баисара и Джизаль. Интуиция её, кстати, в этом поддерживает!

— Хм… а сколько я провалялась без сознания? Может, мы уже опоздали? — я начинаю сомневаться в необходимости спешить.

— Недолго, — Катя успокаивает мои опасения, — Джафри Мали своё дело знает. А разборки начнут с прислуги. Думаю, мы как раз успеем к началу основного представления!

Не сговариваясь, мы с Катей прибавляем шагу.

Катя оказалась права. Когда мы прибегаем на галерею, выступающую вторым ярусом в зале, где и проходят «разборки», заплаканная Сати присоединяется к группке таких же расстроенных служанок из Катиной свиты.

Джизаль появляется в центре зала в окружении четырёх стражников. Её заметно трясёт, но выражение лица подсказывает: это не от страха.

Непроизвольно гляжу в сторону Баиара. Наверное, это неосознанное желание сравнить настрой двух сторон. Вид демона меня озадачивает: он совершенно спокоен! Ладно. Таким я его уже видела. Но при этом всё равно ощущала некое внутренне напряжение, затаившееся под маской невозмутимости. Сейчас же я не могу догадаться и предположить, какие эмоции он скрывает. Вот уж не знала, насколько я к ним восприимчива!

Интересно, конечно, и то, почему именно Баисар разбирается с произошедшим. Ведь не тренировка же это!

В поединке взглядов проигравшей стороной объявляет себя Джизать, когда гневно восклицает:

— Я должна стать твоей женой! А ты каждую свободную минуту проводишь с этой человеческой девкой! Что мне ещё оставалось делать?!

Последний вопрос вызывает умиление. И не только у меня, если судить по коротенькому смешку Кати.

— Благородная Джизаль Амали, о ваших методах мы побеседуем позднее. Для начала просветите меня: что же заставило думать, будто я собираюсь сделать именно вас своей спутницей жизни?

— Это было уговорено, когда я была ещё ребёнком! — заносчивая особа упоминает об этом, как об общеизвестном факте.

Лично у меня открывается рот, а Баисар не меняется в лице.

— Многие годы прошли с того дня, как вам сообщили о грядущих изменениях в вашей жизни. Мне тогда доложили, что узнав о них вы всю ночь прорыдали на груди у няни, причитая о том, как это вас, такую прекрасную и благородную, посмели обещать в законные жёны потомку шлюхи.

По залу проносится шепоток. Лицо Джизаль идёт красными пятнами. Баисар же продолжает невозмутимо:

— Хочу напомнить: и года не прошло после сговора родителей касательно нашего брака, как меня отлучили от семь…

— Я была ребёнком! Я повторяла за взрослыми! Как меня можно обвинять в этом? — Джизаль находится с ответом, но при этом абсолютно не замечает, что перебивает собеседника на полуслове.

Баисар отвечает ей тем же:

— …от семьи. Думаю, вы осознанно горевали по загубленной жизни со мной, а после моего изгнания и вовсе позабыли о страшной участи выйти за меня. Вы же не станете утверждать, будто все эти годы хранили мне верность?

Джизаль порывается что-то сказать, но Баисар не предоставляет её такой возможности: