Наталья Гончарова

Для Полотняного Завода война была окончена. Теперь дневниковые записи А. Н. Гончарова посвящены сражениям в ближайших местах.

Л. Н. Толстой в «Войне и мире» упоминает, как в столичных кругах «обвиняли Кутузова и говорили, что он с самого начала кампании мешал им победить Наполеона, что он думает только об удовлетворении своих страстей и не хотел выходить из Полотняных Заводов, потому что ему там было покойно…». Александр I, вовсе не понимая намерений полководца, но прислушиваясь к подобным суждениям, писал Кутузову: «…ненужное и пагубное отступление Ваше после сражения под Малым Ярославцем до Гончарова уничтожили все преимущества положения Вашего…»

Жители Калуги и ее окрестностей заволновались было из-за приближения неприятеля, так что Кутузов вынужден был отправить из Полотняного Завода послание городскому голове Калуги:

«Государь мой Иван Викулич!

Именем моим поручаю вам успокоить купеческое и мещанское сословия, которые, как я слышал, пустыми слухами приведены в волнение и опасность. Уверьте их, что я ищу дать врагу сражение, но никак не ретируюсь, и что цель моя не в том состоит, чтобы выгнать неприятелей из пределов наших, но чтобы, призвав в помощь всемогущего Бога, изрыть им могилы в недрах России. Уповайте на Бога, молите его о поддержании сил и храбрости нашего воинства, исполняйте ваши обязанности и будьте покойны. Вы есте и будете защищены: в том удостоверяет вас всегда доброжелательный и усердный

Князь Г<оленищев->. Кутузов

16 октября 1812 г.

с. Полотняный Завод».

Судя по дате отправки письма, о пустых слухах рассказал Кутузову не кто иной, как посетивший его в этот день Афанасий Николаевич Гончаров, беспокоившийся о своем имуществе.

17 октября французская армия вынуждена была, как на то и рассчитывал Кутузов, уйти на старую Смоленскую дорогу. Фельдмаршал в тот же день выступил из Полотняного Завода в село Кременское. Русские войска еще недели три проходили через Завод.

На территорию главной усадьбы Гончаровых въезжали через Спасские ворота, к которым с одной стороны и ныне примыкает полотняный завод. С другой стороны стояла церковь Спаса Нерукотворного Образа, построенная в 1736 году, которая была разрушена в советские годы. При ней исторически сложилась и фамильная усыпальница Гончаровых, также разгромленная. Напротив заводских построек располагается конный двор с воротами середины XVIII века, от которых тянется каменная ограда в сторону соседней усадьбы Щепочкиных, буквально сливающейся с гончаровской. В сравнении с домом Гончаровых дом Щепочкиных время и люди пощадили: в нем сохранились фаянсовые печи, лепнина и даже росписи плафонов, выполненные, скорее всего, теми же мастерами, которые некогда отделывали гончаровский дом.

После смерти Пушкина именно в Полотняный Завод, ища душевного покоя, приезжает Наталья Николаевна с детьми, приобщая их к дорогим ей местам и воспоминаниям своего детства. Завод тогда принадлежал старшему ее брату Дмитрию Николаевичу, затем его сыну Дмитрию Дмитриевичу и, наконец, внуку, Дмитрию Дмитриевичу-младшему. С ним, заводчиком и уездным предводителем дворянства, подружился ссыльный Анатолий Васильевич Луначарский и жил в Полотняном Заводе в 1900 году. Жена Д. Д. Гончарова Вера Константиновна была до замужества актрисой московского частного театра Ф. А. Корша. Гончаровы открыли в Полотняном Заводе народный театр, в репертуаре которого были пьесы и Шекспира, и Пушкина. Луначарский, принявший в этом живейшее участие, вспоминал: «Полотняный Завод превратился в настоящие маленькие Афины: концерты, оперные спектакли, литературные вечера чередовались там, принимая зачастую весьма оригинальный и привлекательный характер». Он подчеркивал, что всё там помнило Пушкина, «заветами которого и памятью о друзьях и врагах в высокой мере овеян был дворцеподобный дом Гончаровых».

Глава вторая. ДЕТСТВО И ОТРОЧЕСТВО

I love this sweet name[12].

А. С. Пушкин

Натальин день

В год рождения Натальи Гончаровой предвестием Отечественной войны явилась комета, описанная Львом Толстым в романе «Война и мир»: «При въезде на Арбатскую площадь огромное пространство звездного темного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба над Пречистенским бульваром, окруженная, обсыпанная со всех сторон звездами, но отличаясь от всех близостью к земле, белым светом и длинным, поднятым кверху хвостом, стояла огромная яркая комета 1812-го года, та самая комета, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив, Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая как будто, с невыразимой быстротой пролетев неизмеримые пространства по параболической линии, вдруг, как вонзившаяся стрела в землю, влепилась тут в одно избранное ею место на черном небе и остановилась, энергично подняв кверху хвост, светясь и играя своим белым светом между бесчисленными другими мерцающими звездами».