Наталья Гундарева

...Когда Нина, остановив аэропортовский автобус, выскакивает из него и дает пощечину Бузыкину, а потом уезжает в такси, Бузыкин в бессильном отчаянии пинает невесть как оказавшуюся на обочине дороги нарядную коробку с тортом и больно разбивает пальцы ноги об упрятанный в ней кирпич. Эта метафора, долженствующая вызвать смех, вызывает слезы, потому что именно ей довелось стать в фильме «Осенний марафон» этим самым густо сконцентрированным, акцентирующим знаком несбывшейся жизни. Ни у кого, ни у одного из многочисленных персонажей фильма не сбылось то, о чем мечталось, чего так страстно и так естественно хотелось достигнуть...

Но если всем персонажам в той или иной степени свойственно переживать это свое несбывшееся достаточно открыто, Нина, кажется, и от себя самой пытается спрятать глубокую неудовлетворенность жизнью. Именно это чувство неудовлетворенности Наталья Гундарева обозначила очень точно и глубоко индивидуально, не только как опытная актриса, но и как человек, женщина, отнюдь не понаслышке знающая, что это такое – сильная ранимость, ощущение собственного достоинства, но и собственного несовершенства, в котором, быть может, и кроется корень если не всех, то многих бед, чувство глубокой обиды, неразделенной, день ото дня угасающей любви, страх одиночества и постепенное унизительное привыкание к этому будущему одиночеству и к сегодняшней недооцененности и непонятости...

Сложный клубок чувств, сомнений, надежд и – невозможность выразить все это открыто, необходимость все прятать глубоко в себе, позволяя только в затравленном взгляде и коротких, спокойным тоном сказанных репликах показать ту боль, с которой сжилась эта женщина.

«Гундарева говорила о Нине Евлампиевне, Бузыкине, Аллочке не как о персонажах фильма, а как о живых людях, испытывая к ним всю полноту чувств, – писал Виктор Дубровский. – Об Аллочке, например, она говорила, не скрывая своего раздражения: „Не понимаю, что он в ней нашел, в этой своей любовнице...“ Определенными были ее чувства и к Бузыкину. Она его любила. Любила, несмотря ни на что; продолжала любить, не будучи в состоянии бороться со своим чувством. Конечно, Нина Евлампиевна догадывается об измене мужа и глубоко от этого страдает. Но она не покажет этого, более всего не желая, чтобы ее пожалели. Она закрывается, прячет от окружающих свою боль. Да, она страшится одиночества; да, она боится потерять чувство человека, с которым прожита большая жизнь; да, к ней в душу закрался страх. Но более всего она дорожит своим человеческим и женским достоинством. Она любит, мучается, страдает, но не теряет достоинства. И это вызывает к ней уважение и восхищение.

Так думала и говорила о своей героине актриса, и так, поддержанная автором и режиссером, она постаралась ее сыграть».

Эту способность актрисы к глубокому анализу роли с удовлетворением отмечал Г. Данелия: «Она вдумчивая актриса. У нее даже был составлен график движения характера. Она так вошла в роль, что, когда залепила пощечину Басилашвили, он после этого отказался сниматься...»

В этих двух цитатах – биографа и режиссера – есть чрезвычайно важные оценки, на которых необходимо остановиться немного подробнее.

То, что Наталья Гундарева воспринимала героев фильма как живых людей, казалось бы, совершенно естественно для актрисы такого масштаба и такой напряженной сосредоточенности на своей работе, но в контексте конкретного сюжета «Осеннего марафона» эта оценка актрисы приобретает некую двойную оптику.

Обычная житейская история, в которой герои переживают, как это принято сегодня называть, «кризис среднего возраста», когда муж после многих лет брака перестает видеть в своей жене ее привлекательность, женственность, прелесть, воспитанность, интеллект, наконец, а пытается найти все это в обаятельной молоденькой девушке, не слишком обремененной воспитанностью и интеллигентностью, но рушить семью тем не менее не собирается. История знаковая, когда на том или ином уровне каждый пережил эту ситуацию и попробовал вольно или невольно «подложить» под нее обстоятельства своей жизни. Но есть и «груз пережитого» самой актрисы – пусть ни в чем не схожий по внешним проявлениям с переживаниями героини, Нины, но пробуждающий аналогии, ассоциации, заставляющий вновь пережить то, что было некогда в своей жизни, в своей реальности. Или – то, чего не было в яви, но что жило в душе. Ведь вовсе не секрет, что очень часто люди определенного эмоционального склада проживают какие-то события так, словно они случились, а порой и «переигрывают» то, что произошло в реальности, в своей душе, в своих мыслях, не раз и не два по-новому моделируя уже минувшую ситуацию.

Наталья Гундарева принадлежала именно к этому типу людей, среди которых большинство – женщины. Этим были обусловлены многие черты ее характера и, разумеется, черты творчества.