Nathan Bedford Forrest

На совещании 13 февраля большинство главных офицеров форта, включая Форреста, решили, что постоянные подкрепления увеличили силы Гранта по меньшей мере вдвое, и что лучшим вариантом будет вырваться и продвинуться на семьдесят миль на юго-восток к Нэшвиллу, , где генерал Альберт Сидни Джонстон намеревался сосредоточить людей и припасы Конфедерации для подготовки к дальнейшему отступлению. С Флойдом под общим командованием, Пиллоу слева и Бакнером справа было решено нанести удар слева от конфедератов под Довером и попытаться открыть дорогу на Нэшвилл, вдоль которой крепилась правая сторона Союза. Кавалерия должна была возглавить попытку прорыва, который начался 14-го числа. Форрест ненадолго покинул укрепрайон вместе с пехотой Пиллоу перед канонадой, но Пиллоу отменил эту попытку в начале дня, заявив, что уже слишком поздно. На другом совете, состоявшемся вечером того же дня, был принят тот же курс на следующее утро.

На следующий день измученные солдаты Конфедерации, которые три дня практически не спали, одержали ошеломительную, но неполную победу. Пиллоу атаковал слева "серым утром", при этом войска Форреста шли впереди и защищали его левый фланг. После двухчасового боя, окрасившего снег кровью, федералы начали отступать "через заросли... настолько густые, что я едва мог протиснуться сквозь них на своих лошадях", - докладывал Форрест несколько дней спустя. Союзные войска ненадолго переформировались на открытом болотистом поле, и кавалерия Форреста не позволила им обойти наступающую пехоту Конфедерации с фланга. Очевидно, поняв, что конфедераты "отрежут их", федералы снова начали отступать, причем "поспешно", и были отброшены "почти на милю". Здесь, утверждал Форрест после войны, их отступление можно было бы превратить в разгром. Пиллоу отошел вправо, чтобы посоветоваться с Бакнером, Бушрод Джонсон был старшим командиром на этом участке поля, и Форрест позже сказал, что Джонсон, получивший образование в Вест-Пойнте, отказал ему в разрешении атаковать дезорганизованных федералов.11

Затем Форрест двинулся вправо, к сердцу битвы. Увидев федеральную батарею из шести орудий, "которая сдерживала несколько наших полков в течение нескольких часов, убивая и уничтожая большое количество наших людей", он атаковал ее и захватил, "убив большую часть людей и лошадей". Затем он ударил во фланг наступающим федералам, которые "наконец-то сдались, и наша пехота и кавалерия одновременно набросились на них, устроив большую резню". Он продвинулся "еще дальше вправо" и "обнаружил полк нашей пехоты в замешательстве, которое я облегчил, атаковав врага на их фронте.... Генерал Пиллоу, подойдя, приказал мне атаковать врага в овраге". Последующий натиск "полностью разгромил врага, оставив около 200 убитых..., совершив то, что не смогли сделать три разных полка". Видя, что батарея противника справа от нас вот-вот повернет на нас, я приказал атаковать эту батарею, с которой мы выбили противника, захватив два орудия".

Затем он приказал перебросить вперед разведчиков, которые доложили, что по дороге из Форта Генри движутся федеральные войска. Если бы командиры конфедератов проявили решительность, подкрепление Союза опоздало бы. Однако Пиллоу заявил, что времени недостаточно, снова сославшись на нехватку дневного света, и приказал победителям вернуться в свои пределы в 14:30. Форрест сообщил в своем первоначальном отчете, что его собственные войска и пехота "без потерь оттеснили противника с левого края наших окопов к центру, открыв три разные дороги, по которым мы могли бы отступить, если бы генералы, как было сочтено лучшим на совете накануне вечером, приказали отступить армии".12

Во время зарядки батареи в овраге был убит капитан Мэй из рейнджеров Форреста, младший брат Форреста, Джеффри, мучительно упал с лошади под огнем, а его собственная лошадь, получившая семь ран, умерла от потери крови. Форрест быстро сел на другую лошадь и проскакал еще несколько минут вправо, проводя разведку, пока артиллерийский снаряд не пробил тело второй лошади прямо за седельным одеялом. Форрест побежал обратно к своим людям и добрался до них в тот момент, когда Пиллоу уже начал призывать конфедератов вернуться в свои ряды. К концу дня, через полчаса, на его шинели было пятнадцать следов от пуль.13