Читаем Nathan Bedford Forrest полностью

Утром 8 апреля генерал армии Союза Уильям Т. Шерман пустился в запоздалое преследование. Примерно в четырех милях от места сражения по дороге в Коринф, сразу за 200-ярдовым участком леса, вырубленного в ходе гражданской лесозаготовки, Шерман увидел "обширный" лагерь конфедератов, в котором были видны кавалеристы. Вечером он написал Гранту, что наступал на этот лагерь, когда, несмотря на то, что "местность была прекрасно приспособлена для обороны пехоты от кавалерии, она была топкая и покрыта поваленным лесом", конфедератская кавалерия "смело пошла в атаку, прорвав линию скирмишеров", а пехотный полк за скирмишерами "без причины бросил свои мушкеты и бежал". Иллинойское кавалерийское подразделение, находившееся позади бегущей пехоты, также "начало разряжать свои карабины и впало в беспорядок", и Шерману пришлось послать "приказ в тыл" следующей бригаде "выстроиться в боевую линию".16

Все это замешательство было вызвано внезапным нападением разношерстного отряда из 350 конфедератов. В их число входили Форрест и около 150 его собственных людей, а также около 200 человек из независимых команд миссисипцев, кентуккийцев и техасских рейнджеров. О том, что их атака была жестокой, красноречиво свидетельствует Шерман, а из нескольких противоречивых отчетов конфедератов о ней вырисовывается один из самых ярких примеров мастерства Форреста в рукопашном бою . О его участии в битве при Шилохе не сообщалось, но в его авторизованной биографии говорится, что он возглавлял атаку на Шермана и, охваченный рвением, настолько превзошел остальных нападавших, что оказался в окружении войск Союза. Когда он повернулся, чтобы выстрелить из одного из своих пистолетов, его ранило винтовочным шаром в левый бок чуть выше тазобедренной кости, и он застрял в левой части спины около позвоночника. "Его правая нога, онемевшая от удара, ... осталась бесполезно болтаться в стремя". Федеральные солдаты кричали: "Убейте его! Пристрелите его! Убейте его! Сбить его с лошади!" - но он сумел повернуться, расчистить себе путь пистолетом и галопом ускакать от опасности, не попав под град пуль, выпущенных ему в спину. В 1902 году биограф из Мемфиса, утверждавший, что ему помогал сын Форреста, добавил информацию о том, что, получив пулю и обратившись в бегство, полковник "потянулся вниз, подхватил довольно маленького федерального солдата, развернул его и прижал к седлу как щит, пока не оказался вне опасности, а затем с радостью бросил своего пленника, который, несомненно, спас ему жизнь".17

То, что человек с настолько серьезным ранением позвоночника, что у него онемела правая нога, смог оторвать человека - пусть и "довольно маленького" - от земли и посадить на спину лошади, даже под воздействием адреналина боя, - чудо, но это единственное правдоподобное объяснение того, как человек ростом почти в два метра смог выехать из полка вражеских солдат и быть сраженным всего одной пулей. Возможно также, что его рана была скорее потенциально опасной, чем сразу тяжелой. В единственной официальной записи Конфедерации, рапорте майора техасских рейнджеров, говорится: "Полковник Форрест, как я узнал, был легко ранен". Поскольку Форрест, как сообщается, немедленно покинул поле боя и направился в ближайший госпиталь, техасец мог не знать степень его ранения и предположить, что оно незначительное, если Форрест смог добраться до госпиталя своими силами. Учитывая, что задачей майора было докладывать о действиях своего подразделения, можно предположить, что он не сообщил о таком постороннем подвиге, как побег Форреста в одиночку от окруженного полка Союза.18

По словам его биографов, полевые хирурги не смогли найти застрявшую пулю и посоветовали ему отправиться в тыл, что он и сделал. Затем Брекинридж приказал ему отправиться в Коринф, куда он добирался в основном верхом, что оказалось менее болезненно, чем ехать в тряской повозке. Его лошадь, также раненная в бою, умерла через несколько часов после того, как его доставили в Коринф, и на следующий день он отправился в Мемфис в шестидесятидневный отпуск. Восстановив силы всего на три недели, он с болью вернулся в свой полк из-за сообщений о проблемах с комиссариатом. В следующем месяце, во время "разведки федеральных линий" вокруг Коринфа, прыжок лошади через бревно причинил ему такую боль, что полковой хирург - первый кузен Мэри Энн Форрест Дж. Б. Коуэн - удалил пулю без анестезии, и он снова отлучился от командования еще на две недели.19

Перейти на страницу:

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное / Биографии и Мемуары
Андрей Сахаров, Елена Боннэр и друзья: жизнь была типична, трагична и прекрасна
Андрей Сахаров, Елена Боннэр и друзья: жизнь была типична, трагична и прекрасна

Книга, которую читатель держит в руках, составлена в память о Елене Георгиевне Боннэр, которой принадлежит вынесенная в подзаголовок фраза «жизнь была типична, трагична и прекрасна». Большинство наших сограждан знает Елену Георгиевну как жену академика А. Д. Сахарова, как его соратницу и помощницу. Это и понятно — через слишком большие испытания пришлось им пройти за те 20 лет, что они были вместе. Но судьба Елены Георгиевны выходит за рамки жены и соратницы великого человека. Этому посвящена настоящая книга, состоящая из трех разделов: (I) Биография, рассказанная способом монтажа ее собственных автобиографических текстов и фрагментов «Воспоминаний» А. Д. Сахарова, (II) воспоминания о Е. Г. Боннэр, (III) ряд ключевых документов и несколько статей самой Елены Георгиевны. Наконец, в этом разделе помещена составленная Татьяной Янкелевич подборка «Любимые стихи моей мамы»: литература и, особенно, стихи играли в жизни Елены Георгиевны большую роль.

Борис Львович Альтшулер , Леонид Борисович Литинский , Леонид Литинский

Биографии и Мемуары / Документальное