Натянутая паутина. Том 2

– Возможно, его уже давно нет в городе. Или в живых.

– Возможно. Но это лишь значит, что я выслежу и истреблю всякого, кто был причастен к его смерти. Мертвых местью не вернуть, да и ран душевных не исцелить, но мы ведь тэнкрисы, верно? Люди могут верить в искупление и прочую блажь, а мы верим в месть. Однако давай будем думать в позитивном ключе.

Братья эл’Файенфасы вложили уйму сил в создание нового, уникального шападо, которым мог управлять только я. На проработку одного только алгоритма движения паучьих ног сколько времени ушло! Концепция заключалась в сверхпрочном паровом доспехе, наделенном особой мобильностью, гибкостью и огневой мощью, который мог бы одинаково эффективно сражаться как в близком, так и в дистанционном бою. К его правому манипулятору крепился мощный огнемет, к левому – паромет, в плечевых башнях имелись спаренные зенитные пулеметы, заряженные лентами магических патронов, а при необходимости дальнобойное оружие отстегивалось, преобразовывая манипуляторы в полноценные руки, и можно было сражаться боевыми серпами, до поры крепившимися в области подмышек.

Революционной была ходовая часть «Арахнофобии» – восемь членистых ног, способных карабкаться по отвесным поверхностям, и бронированное паучье брюшко, внутри которого располагалась двигательная система с ЯСД. Чтобы этот шападо нормально передвигался, не хватало одной только интуитивной помощи души механизма – пилот обязан был сам владеть паучьими ногами либо понимать их не хуже, чем человек понимает пару собственных.

– Мы так и не придумали способа подбора оружия на поле боя после его отсоединения, увы, так что тактика «держать врага на расстоянии по мере возможности, лишь при необходимости переходя врукопашную» все еще актуальна.

Я молча водил взглядом по хищным формам «Арахнофобии», по ее черной броне, оружию и четырем парам ног. В прошлом этот шападо трижды оживал, будучи пустым, и совершал конвульсивные движения, пока не было решено извлечь из него сосуд души механизма. Хинопсы сделали именно эту душу очень воинственной и свирепой, так что она порывалась вступить в бой даже тогда, когда этого не требовалось.

– Проект «Насмешка» завершен.

– Очень хорошо.

– Поторопись, если не хочешь меня потерять. Времени совсем мало, я дышу из последних сил.

– Делаю все, что могу.

– Бриан.

– Карнифар?

– Я даю тебе лучшее в мире оружие. Используй его, чтобы вернуть моего никчемного младшего брата живым и невредимым. – Ему явно было тяжело выдавливать из себя эти слова.

– Так и сделаю.

– Если посвятишь его в нюансы этой беседы, вскоре тебя может постичь какой-нибудь несчастный случай техногенного характера.

– Не беспокойся, Карнифар, я верну Инча любой ценой. Любой.

В полночь мы с Себастиной покинули Форт-Ваймс вдвоем, взяв один из военных внедорожников. Наш путь занял совсем немного времени – достаточно было отдалиться от базы на двадцать километров и свернуть с основной дороги на проселочную. Вскоре Себастина вывела стимер к небольшому пруду с илистыми берегами, невдалеке от которого был разведен костер.

– Зайца будешь, шеф? Только что освежевал.

– Спасибо, нет. Где она?

– Где-то тут, – пожал плечами Адольф, – гуляет. Ей нравится тепло этих мест, запах остывающей земли, кактусы. Ты видел кактусы, шеф?

– Видел, видел. Мне ее искать или она сама выйдет к свету?

Он вновь пожал плечами и перевернул заячью тушку над огнем. В офицерском клубе Адольф Дорэ передал мне записку, сообщавшую, что богиня решила повторить сорвавшееся рандеву и назначила мне встречу. Я не мог не уцепиться за этот шанс.

– Так, значит, ты теперь у нее на посылках? – спросил я, садясь на камень возле огня.

– Не то чтобы. Знаешь, шеф, ничто не проходит бесследно. Каким бы нормальным я ни был по мнению магов, она оставила свой след во мне. Наверное, это тебе и не по душе, а? Она вот здесь. – Адольф коснулся центра своего лба.

– И каково это?

– На удивление неплохо. Сам удивлен, но я не против такого соседства. Бо́льшую часть времени вообще ее не ощущаю, но потом… нет у меня слов, чтобы это описать, не мастак я.

– Тебе это нравится.

– Ну…

– Только не говори мне, что ты влюбился в языческое божество.

– А что, нельзя?

Я не желал погружаться в обсуждение этой темы.

– Все, что мне нужно от тебя, Адольф, – это абсолютная лояльность. Если Нэгари действительно связана с тобой и, возможно, имеет на тебя влияние, в случае расхождения ее воли с моей ты обязан исполнить мою. Сможешь мне это гарантировать? Если нет, уходи и не заставляй меня сомневаться в тебе.

Человек поджал губы, впервые на моей памяти испытывая сомнения хоть в чем-то. Впрочем, нерешительность быстро ушла.

– Я давал присягу, – наконец сказал он, подняв глаза, – и смерть – не повод ее нарушать. Так говорил Стузиан, кажется. Располагайте мною, мой тан.

– О, ты только что спас свою жизнь, – донесся голос из ночи. – Он бы убил тебя в случае отказа. Или в случае неискренности.