Натянутый лук

— А, вижу, этого вы тоже не знали, — кивнул Джуифрез. — Ньесса хотела, чтобы Город пал, также она хотела, чтобы ее дочь и Бардас вернулись. Не буду вдаваться в теорию, но в общих чертах это связано с историей Бардаса и Максена и систематическим разрушением сообщества кочевников. В падении Города виноват Бардас. Ньесса поняла это, она знала, что в результате они рано или поздно разрушат Город, нужно было всего лишь нажать на нужные рычаги сверхъестественного. Но чтобы спасти Бардаса, не говоря уже о Исъют… помните, она ведь тоже замешана в ужасной истории семьи Лорданов, ее мать была племянницей Максена, так же как Бардас был его племянником. Требовалось найти способ защитить их, не мешая разрушению Города, которое ей было очень нужно. Алексию следовало предотвратить неизбежное и спасти Бардаса и Исъют, используя Принцип для защиты ее брата.

Геннадий с трудом взял себя в руки.

— Это еще не объясняет, почему Город пал из-за того, что Бардас остался жив, ведь так?

— Еще раз, мой друг, пораскиньте мозгами. Бардас несет вину за то, что Максен сделал с кочевниками. Естественным следствием этого должно стать падение Города и смерть Бардаса. Не просите меня вдаваться в теорию, но Ньесса вычислила, что все шло к тому, чтобы Бардас умер, защищая Город, а Город выстоял. Нежелательное развитие событий. Тут приходит на помощь парочка старых дураков, не понимающих, что они делают, и все складывается как нельзя лучше.

Очевидно, ей неожиданно повезло, когда оказалось, что есть еще один натурал, болеющий за Бардаса, но в остальном все шло по плану. Именно поэтому я волнуюсь из-за колдовства и из-за того, что Ньесса — ведьма. И, — продолжал он, глядя Геннадию в глаза, — потому мы пригласили вас сюда, пока она не успела ничего сделать. Я совершил ошибку: посчитал Алексия слишком старым и слабым для такого путешествия. Я должен был понимать, что это Принцип чуть не убил его во время осады Перимадеи, а вовсе не слабое здоровье. Но, — добавил он со вздохом, — когда приходится думать о тысяче вещей, становишься ленивым и делаешь поспешные выводы. Извините за мои разглагольствования. Вы что-то хотели мне сказать?

Геннадий некоторое время молча сидел.

— Похоже, я должен извиниться перед вами. Я считал вас одним из шутов во фракции, а оказывается, вы здесь всем управляете.

Джуифрез смерил его возмущенным взглядом.

— Я? Ни в коей мере. Шастелом управляет Фонд в соответствии с духом заповедей, установленных нашими основателями, и если вы считаете, что я действую по-другому, то оскорбляете меня. — Он расслабился и улыбнулся. — Геннадий, мой дорогой друг, а чем, по вашему мнению, мы занимались здесь все эти годы? Наши фракции — самые большие кладези мудрости и знания во вселенной. Мы изучили Принцип задолго до того, как ваш патриарх научился получать видения. Наша проблема заключается в том, что в отличие от Ньессы мы не умеем им пользоваться. Слишком мало натуралов, возможно, из-за того, что мы слишком тщательно изучали Принцип. Не знаю почему, но чем больше какое-то сообщество уделяет внимания какому-нибудь феномену, тем меньше у него шансов произвести на свет эти чудеса природы. Именно поэтому я так рад способностям Мачеры. И тому, что вы до сих пор связаны с Алексием… — Он широко улыбнулся. — Ну же, признайтесь. Иначе зачем нам нанимать на работу в самую лучшую Академию в мире такого шарлатана, как вы? Мальчик, который чистит ваши сапоги, знает о философии намного больше, чем вы, но, конечно, — добавил он, зевнув, — он не умеет превращать людей в лягушек.

У Геннадия ушло не меньше минуты на то, чтобы взять себя в руки.

— Фолько Боверт…

— Мой старый преподаватель паранормальной динамики и автор комментариев к «Стандартам», — ответил Джуифрез. — А что?

Геннадий облизал пересохшие губы.

— А он знает, что я шарлатан?

— Вы не шарлатан, — терпеливо начал объяснять Джуифрез. — Вы можете считать себя жуликом, но на самом деле это не так. Вы очень необычный человек: не являясь натуралом, вы провели с натуралами столько времени, что Принцип наложил на вас свой отпечаток. Именно поэтому теперь, когда война идет не так, как нам нужно, требуется ваша помощь.

Геннадий выдохнул, он и не заметил, что все это время сидел затаив дыхание.

— Ах вот в чем дело. Вы действительно волшебники. — Джуифрез покачал головой:

— Только в свободное время.

Глава четырнадцатая

На следующее утро Бардас ушел из дома до рассвета, взяв с собой топор, три клина в кожаной сумке и кварту сидра.

Он шел примерно двадцать минут, пока не нашел, что ему было нужно, и начал работать. Вскоре он увидел Эйтли, которая храбро пробиралась сквозь высокую, мокрую траву в своих модных сапогах.

— Ах вот ты где, — сказала она. — Я шла на звук топора.

— Молодец. — Бардас отложил топор в сторону. — Я не в форме, — раздраженно проговорил он, — становлюсь старым и слабым. Тебе что-нибудь нужно?

Эйтли отрицательно покачала головой.

— Просто хотела прогуляться.