Натиск на Закат

Минута, данная самому себе на размышление, истекла. Мои мысли витали далеко от Зимнего дворца и от Кремля, и я думал отнюдь не о царях и президентах, а о далёкой Индии. Разбежались те мысли как добрые кони. Пора их собирать да запрягать.

— Вот скажите, дражайшие вы мои, — спросил я у народа, — Почему Хоттабыч сидел в кувшине тысячи лет до того момента, когда Волька освободил его из заточения?

— По произволу автора сказки, — с улыбкой на устах предположил Виктор Игоревич, математик.

Спрашивается, чего это он так лыбится? Наверное, ему нравится роль шахида с тикающей бомбой?

— Привычка, как говорится, свыше нам дана. При земле живёте, приземлено мыслите. Выскажу предположение: не было у Хоттабыча обратной связи с сильными его мира, и потому он отсидел практически весь пожизненный срок. Вы, куда более многомудрые, чем Хоттабыч, также оказались в подобной сказочной ситуации. Все вы безбородые, в отличие от Хоттабыча, то бишь, не волшебники. Но у вас иное преимущество. У всех нас — и в этом не сомневаюсь — в наличии датчик или своего рода средство обратной связи. Встроены они в нас! И мы должны воспользоваться ими… Если, конечно, наш доктор не водит нас за нос, а он — смотрите — сам водит свой нос справа налево и слева направо. Раз так, готов держать пари! Моя догадка верная! И идея верная! Сплотим нашу группу посредством медитации. Бывал в Индии, видел, как медитируют святые люди. Внешне, скажу, многие индусы от нас неотличимы. В оранжевых одеяниях поверх белого исподнего, время от времени произнося загадочное «Оммм», они медитируют, но их медитации адресованы в пустоту. Я же знаю конкретный адрес и имя той, кому мы предъявим наши требования. Значит так, — я обвёл взглядом присутствующих, — Завтра утром доведу до сведения каждого о нашей дерьмовой ситуации. Доктор, вы должны, вслед за мной, лаконично пояснить всем об имплантатах. Спросим у народа: мы рабы или мы не рабы? Там же проведём первый сеанс. Цель медитации: единой командой день за днём будем требовать свободы. Свобода или смерть! Мне известно истинное имя той, кому мы должны день за днём адресовать наше требование. Вас, доктор, ввели в заблуждение. Её имя не Анастасия, а Жива.

— Богиня Жива?

Агроном Всеслав среагировал первым. Вторя ему, произнёс реплику и Виктор Игоревич, молчун-математик:

— Богине Живе поклоняться и просить о пощаде? Да это сродни шаманству. Мы, что же, должны дико завывать, кричать, топать ногами, дабы изгнать демонов?

— Дражайший, свет Игоревич, вы что же, полагаете себя выше шаманов?

— Как видите, не одет в шкуры, суевериям не подвержен, а ваша забава, господа, мне совсем не смешна. Что же вы нас как детей пугаете? Жалею, что подписал контракт. В том контракте не упомянута какая-либо неустойка с моей стороны, а потому, с вашего позволения, я вас покидаю. Завтра же уеду в Петербург.

— Желаете? Возражать не буду. Езжайте, но добирайтесь сами. Нашего водителя, как вам известно, арестовали.

— С кем бы, в самом деле, заключить пари? — спросил доктор. — Виктору Игоревичу осталось жить три дня, считая со времени его отбытия из лагеря. Ставлю бутылку коньяка, если проспорю.

— Принимаю! — ответил я. — Не проживёт он трёх суток. Ставлю бутыль «Абсолюта».

— Кто же будет арбитром? — спросил Мастер.

— Его родители, — предложил я. — У нас есть их номер телефона в Питере. Позвоним, узнаем и выразим соболезнования.

— Придурки! — воскликнул математик и, хлопнув дверью, выбежал из офиса.

— Отсюда мы не дозвонимся до Питера, — с горечью сказал доктор.

— Если понадобится, дозвонимся. У математика сложилась превратная картинка в голове. Из-за моего стёба. Ни сегодня, ни завтра он не будет воспринимать меня серьёзно. Так что, доктор, попробуй ты его убедить.

***