Натиск с Ригеля

– Я не думаю, что мы сможем передать подобную конструкцию вам менее чем через три или четыре недели, – сказал он. – Потребуется много времени, чтобы отлить ту броню, которую вы хотите, и построить вакуумную камеру. Я предполагаю, что ваши собственные рабочие будут делать внутренние приспособления.

– Абсолютно верно, – сказал ему Шерман. – Но нам лучше получить его до истечения трех или четырех недель. Бен, что ты скажешь, если мы сбегаем в лабораторию и посмотрим, сможем ли мы откопать что-нибудь новое.

Два дня спустя они снова стояли в штабе на летном поле. "Монитор" совершил еще три полета, в одном из них пролетел над городом лассан, не увидев ничего более важного, чем австралийская сигнальная станция, расположенная на соседнем холме. Тем временем армия федеративных правительств протянула свои щупальца, прочесывая бесплодную пустыню, которая когда-то была самой плодородной страной в мире. С востока, запада, юга и севера сообщение было одинаковым: никаких признаков лассанов или любого другого живого существа.

– Я бы хотела, – сказала Глория, – чтобы эти парни высунули свои носы наружу. Я бы хотел опробовать на них "Монитор".

– Скоро ты получишь все, что захочешь, – сказал Бен немного мрачно. – Я рад, что они дают нам такую большую передышку. Это позволяет нам все организовать. Шерман сейчас возится с маломощным мотором. Если он его наладит, наши неприятности закончатся.

– Подождите минутку, – сказал офицер за столом, когда начал стучать телеграфный ключ. – Это на кое-что похоже.

Он перевел для них точки и тире.

– Лассан… город… открытие дверей… Это с сигнальной станции вон на той горе прямо над ней… Большой… мяч… выходит… будет… будет… что это? Сообщение, похоже, заканчивается.

Он энергично нажал на клавишу, а затем стал ждать. Телеграф продолжал молчать.

– О боже, – сказал Шерман, – они идут! Они захватили эту сигнальную станцию, ставлю доллар против тонны лассановской радиации.

Офицер снова забарабанил по клавише.

– Сейчас мы высылаем самолеты-разведчики, – сказал он. – Очень плохо дело с сигнальной станцией, но это война!

– Давайте, парни, – сказал Бен. – Давайте выйдем на летное поле. Похоже, на нас вся надежда.

На машине, позаимствованной у сотрудников штаб-квартиры, они помчались на поле, где стоял "Монитор", готовый к любой чрезвычайной ситуации. Как только они прибыли, стал виден самолет, приближающийся с севера. Он описал круг над полем, как будто пилот боялся приземлиться, затем снизился и медленно и нерешительно остановился. Наблюдатели заметили, что его оттяжки провисли, колеса неровные; он выглядел как обломки машины, на которой не летали лет десять, после того как она пролежала в каком-нибудь ангаре, где на нее вообще не обращали внимания.

Когда они бежали по полю к нему, пилот медленно выбрался наружу. Они заметили, что его лицо было бледным и искаженным ужасом, его конечности дрожали.

– Все пропали, – крикнул он приближающейся группе.

– Что? Кто? В чем дело?

– Все. Оружие. Танки. Самолеты. Большой шар уничтожил их. Фактически все… – и он рухнул на руки Бена в глубоком обмороке.

– Вот, – сказал Бен, передавая потерявшего сознание авиатора одному из австралийских офицеров. – Вперед. Там что-то происходит. Большие шары, да? Что ж, мы сделаем из них футбольные мячи. Этот парень выглядит так, как будто его пропустили через фрезерный станок. У лассанцев определенно должно быть что-то интересное.

С оглушительным грохотом, когда Мюррей Ли придал ему максимальное ускорение, "Монитор" покинул рампу, подлетел один или два раза, чтобы набрать высоту, и направился на север под хор взрывов. Менее чем за десять минут под ними промелькнули густонаселенные районы северного Нью-Джерси.

– Жаль, что у нас нет радио в этом автобусе, – заметил Бен Руби. – Мы могли бы поддерживать связь что бы знать, что происходит.

– Это было бы удобно, – сказал Шерман, – но вы не можете иметь все. Лассаны не собираются ждать, пока мы решим все наши проблемы… Смотри – что это там?

Почти на том же уровне, что и они, и прямо над городом Ньюарк, в воздухе, казалось, парил огромный шаровидный объект, похожий на огромную зеленую дыню. Из его нижней части тонкая синяя линия какого-то луча достигла земли. От аппарата, повернутого по диагонали от них, более бледный, широкий луч желтоватого цвета тянулся вниз к зданиям города. И там, где он обрушился на них, они превратились в руины; крыши навалились на стены, дымоходы упали на землю. Не было ни пламени, ни дыма, ни звука – просто это зловещее чудовище медленно двигалось вперед, разрушая город Ньюарк, как будто усилием мысли.

– Держитесь крепче, все, – крикнул Шерман. – Иду наверх.

"Монитор" склонился к небу. Сквозь тяжелый кварц его окон они могли видеть, как батарея полевых орудий, искусно спрятанная за деревьями на окраине города, открыла огонь. При первых вспышках чудовищный шар медленно повернулся, а бледно-желтый луч прорезал полосу разрушения, когда он двигался. Снаряды второго залпа ударили вокруг него и по нему.