Натюрморт из Кардингтон-кресент

— Наверное, мне следует пойти к ним. Как там Эмили?

В первый раз за все это время Веспасия не смогла взглянуть на него. Она опустила голову и закрыла лицо руками. Сыщик знал: она плачет, и ему очень хотелось утешить ее. В прошлом они так много пережили вместе: надежды, страдания, гнев, поражение… Теперь общим для них стало горе. Но Томас был всего лишь полицейским, сыном егеря, а она — дочерью графа. Он не осмеливался прикасаться к ней. И чем больше Веспасия значила для него, тем болезненнее была бы рана, которую она нанесла бы ему, если бы он перешел некие границы и вынудил ее оттолкнуть его.

Питт неуклюже поднялся с кресла, беспомощно глядя на то, как пожилую леди терзают горе и мучительные страхи. Но что он мог сделать или даже просто сказать? Что он каким-то образом все изменит и скроет правду, если та окажется слишком страшной? Веспасия ему все равно не поверит и не захочет, чтобы он делал нечто подобное. Эта женщина не ждет от него измены собственным принципам, и сама никогда не предала бы их, будь она на его месте. Но тут чувства возобладали над разумом. Питт протянул руку и слегка коснулся ее плеча. Несмотря на весь свой высокий рост, Веспасия была удивительно худой и хрупкой. В воздухе чувствовался тонкий аромат лаванды. Томас повернулся и вышел из комнаты.

В холле он нашел девушку лет двадцати с волосами яркого мармеладного оттенка и бледным лицом, усеянным веснушками. В ней, конечно, не было и тени той красоты, которой Веспасия покорила целое поколение, но она была такой же худой, с высокими скулами и большими глазами отдаленно напоминала леди Камминг-Гульд. Она взирала на Питта одновременно с ужасом и любопытством.

— Мисс Марч? — спросил инспектор.

— Да, я Тэсси Марч, Анастасия. А вы, должно быть, тот самый полицейский, родственник Эмили.

Это не было вопросом, и в самом построении фразы было нечто крайне неприятное.

— Могу я с вами побеседовать, мисс Марч?

Как ему показалось, Тэсси передернуло от отвращения. Однако ее неприязнь была направлена не на него — слишком прямо на Питта были устремлены глаза девушки, — а на саму ситуацию. У нее дома совершено убийство, и ее будет допрашивать полицейский.

— Да, конечно.

Тэсси повернулась и прошла через столовую в маленькую комнатку, прохладную, уютную и обставленную в серебристо-зеленых тонах, совершенно не похожую на душный будуар. Если будуар выражал вкусы старой леди, то эта комнатка представляла вкусы Оливии, но по какой-то причине Юстас решил ничего здесь не менять.

Тэсси предложила гостю сесть и опустилась сама на один из зеленых диванов, инстинктивно поставив ноги ровно, как школьница, и сложив руки так, как ее учили.

— Полагаю, мне нужно говорить правду и только правду, — проговорила она, разглядывая кисею своего платья. — Что же вы хотите узнать от меня?

Питт сразу же понял, что ему практически не о чем спрашивать ее. Но, подобно многим хорошо воспитанным юным леди, большую часть времени она проводила дома, практически ничего не делая, и, по-видимому, была крайне наблюдательна. Он не знал, как вести себя с ней: осторожно, говорить намеками или же все выкладывать напрямую. Когда же Питт более пристально вгляделся в неподвижные синевато-серые глаза Тэсси, он решил, что по характеру она все-таки ближе к семье своей матери, чем отца.

— Как вы думаете, Джордж действительно был влюблен в вашу невестку? — спросил он без всяких предисловий.

Брови девушки удивленно устремились вверх, однако она сохранила невозмутимость с апломбом, достойным более зрелой дамы.

— Нет. Ему просто казалось, что он влюблен, — ответила она. — Думаю, что Джордж без труда преодолел бы это свое мимолетное увлечение. Насколько мне известно, подобные вещи случаются время от времени. С ними просто нужно смириться, что у Эмили получалось превосходно. Я бы на ее месте не могла переносить все с таким спокойствием. По крайней мере, если бы я сама была в кого-нибудь влюблена. Но Эмили удивительно разумна, причем более разумна, чем большинство женщин и тем более мужчин. А Джордж был… — Ее голос сорвался, и глаза наполнились слезами. — Джордж был очень хороший человек, в самом деле. Прошу прощения. — Тэсси зашмыгала носом, явно готовясь расплакаться.

Питт порылся у себя в нагрудном кармане, выудил оттуда единственный чистый платок и передал его ей. Она взяла его и громко высморкалась.

— Благодарю вас.

— Да, конечно, он был очень хорошим человеком, — согласился Питт, чтобы заполнить паузу, которая могла бы нарушить ход их беседы. — А что вы можете сказать о мистере Рэдли?

Тэсси взглянула на него заплаканными глазами и улыбнулась.

— Думаю, что он вполне сносен. С ним можно нормально общаться. Я бы даже сказала, что он мне нравится, но не настолько, чтобы я согласилась выйти за него замуж. Он меня очень веселит или… веселил. — Лицо девушки потемнело.

— Значит, вы не хотите выходить за него замуж?

— Ни в малейшей степени.

— А он?

— Не думаю. Он меня не любит, если вы на это намекаете. Но у меня со временем будут кое-какие деньги, у него же нет ни гроша.

— Вы удивительно откровенны.