Натюрморт на асфальте

В палате кроме Лизы нет никого, поэтому она уже успела навести здесь свои порядки. На тумбочке откуда-то взялась фотография женщины средних лет, рядом книга. Издалека Миша не видит названия, но, судя по яркой обложке, это была фантастика.

– Да, – кивает блондинка с высоким тугим хвостом, усаживаясь выше на койке, – Лечащий врач?

– Мимо, я всего лишь медбрат, – Миша легко улыбается и подходит к пациентке, садится рядом с ней на стул, – Будем менять повязку. Как Ваше самочувствие?

– А у вас в больнице все такие любопытные? – Лиза улыбается в ответ, протягивая правую руку, запястье которой пряталось за эластичным бинтом.

– Я поинтересовался Вашим самочувствием. Думаю, что в этом нет ничего такого, – юноша пожал плечами, осторожно взял чужую руку в свою и начал снимать бинт.

– Ну, когда упала, было больно шевелить рукой. Думала, что сломала или вывихнула.

– Упали?

– Да, – девушка села удобнее и взглянула на Котова так нежно, что тот даже немного смутился (он редко встречал таких дружелюбных людей), – Я волейболистка. Был чемпионат и я, судя по всему, не очень удачно приняла мяч.

– Чемпионат – это конечно здорово, но о своей безопасности тоже нельзя забывать, девушка.

– Можно просто Лиза. Я ведь еще неделю буду видеть Вас каждый день.

– Может быть даже больше. Хотя рука не сильно повреждена, – он поднял взгляд и кивнул, как будто вновь приветствуя пациентку, – Миша.

– У Вас очень красивые глаза, Миша.

У самой девушки были большие небесно-голубые глаза, глядящие точно в душу. Такой теплый и добрый взгляд. Котов любил таких людей, поэтому на губах невольно выступает улыбка.

– Спасибо. Как давно Вы занимаетесь волейболом?

– Наверное, будет проще перейти на «ты», – Лиза внимательно наблюдает, за действиями медбрата, параллельно рассказывая, – Уже восемь лет. За это время я до такой степени привыкла к ежедневным тренировкам, что хожу на них, как за новым баллоном кислорода. Поэтому довольно трудно будет целую неделю просто лежать и отдыхать.

– Всем нужен отдых. Даже от дел, в которые посвящаешься с головой, – парень снял бинт и убрал его в сторону, – Готово.

– Большое спасибо, – пациентка посмотрела на своё запястье и аккуратно покрутила кистью по кругу, – А что насчёт тебя?

– В каком смысле?

– Наверняка ты тоже полностью посвящаешь себя работе, ведь так?

– Да нет.…У меня есть и другие дела.

Лиза словно увидела Котова насквозь, ведь он действительно слишком погружен больницей и тем, что происходит в ней. Ему нужно хорошенько отвлечься. Прогуляться или даже вспомнить старую затею и научиться играть на гитаре.

– Ты увлекаешься чем-то помимо работы?

– Мне нужно идти. Мне закрыть дверь?

Войкова кивает, хотя немного обижена молчанием, вместо ответа на вопрос, берёт в руки книгу, раскрывая её где-то на середине. А Миша тихо прикрывает дверь и идёт прямо по коридору, к матери. Этажом выше детское отделение, поэтому слышен детский смех или восторженные крики. Похоже, им там весело. Идти довольно долго, да и Наталья, скорее всего, спит. Поэтому можно не торопиться и позвонить Даше, чтобы узнать, как она вчера добралась.

Он достал с кармана свободных джинсов телефон и набрал номер сестры. Пару гудков, несколько шагов парня туда-сюда и она уже радостно тянет «Привет».

– Как ты, солнце?

– Всё хорошо. Что может быть не так? Как ты добралась? – с легкой искренней улыбкой на губах спрашивает Котов.

– Замерзла.

– Нужно было ехать с нами, Даш.

– Да ничего страшного. Я чувствую себя превосходно, тем более прогулка на свежем воздухе намного полезнее.

– Если температура этого воздуха не минус двадцать пять, – заботливо отвечает брат, решая медленным шагом всё же пойти в палату матери, – Ты не зайдешь сегодня?

– Нет, – слышно, что у Котовой немного погрустнел голос, – Второй день выступаем, людей много.

– Жаль. Значит, удачи. Всё пройдет отлично, я уверен.

– Спасибо. Ты у мамы?

– Иду. Ты, наверное, занята? Я не отвлекаю?

– Нет, нет, всё в норме, – отвечает сестра, затем слышно, как она говорит что-то другому человеку, – Если ты разобьешь эту вазу – увидишь меня в гневе. Я делала её двое суток!

Миша хихикает, доходит до палаты и останавливается у двери, готовясь попрощаться с сестрой, как дверь открывается и с неё выходит блондин со странной прической, похожей на ёжика. Это лечащий врач Котовой Натальи.

– Миша, что это Вы тут делаете?

– А? Ой, прошу прощения, – медбрат убирает телефон в карман, но не сбрасывает вызов, надеясь, что Даша поймёт всё и сбросит сама.

– Наталья в плохом состоянии.

– Что Вы имеете ввиду? – парень немного растеряно взглянул на врача, словно выискивая в бездонных ореховых глазах поддержку.

– Просто будьте рядом. Следующую неделю Вы нужны ей, как никто другой.

Миша поджал губы и попытался сделать глубокий вдох через нос, чтобы успокоиться и не накручивать себя. Конечно, Котова не любит подслушивать, но слова врача явно напрягли её. Она сбросила трубку и нервно вздохнула.

– Не переживайте.

– Легко Вам говорить. У Вас мать не на грани жизни и смерти, – отрезает парень и заходит в палату.

Что чувствует Миша сейчас? Пустоту? Одиночество?