Натюрморт на асфальте

– Она заканчивает в восемь.

– Хорошо. Расскажи потом, что за важное дело.

– Спасибо, художник, я твой должник, – говорит Котов и кладёт трубку.

День тянется безумно медленно, но Миша сияет. Впервые на работе он не натягивает улыбку, а улыбается искренне. Неужели всё так просто? Он просто возьмёт и исполнит свою мечту, когда возьмёт вечером за руку Лизу? Раньше он думал, что его смысл – делать людей счастливее. Но сейчас он думает не только про других людей, но и про себя. Про свои чувства и мечты.

– Скоро совсем снега не будет, – сказала Наталья, взглянув в окошко, которое было возле её койки.

– Да. Птицы за окном запоют, – ответил парень, затем поправил плед в ногах матери.

– Жаль, я не смогу услышать их песенок.

– М? Почему? Я могу открыть окно, будет слышно.

Женщина промолчала. Кажется, она забыла, о чем был разговор.

– А Вы сегодня какой-то грустный.

Миша приподнимает уголок губ.

– Нет, что Вы. Скорее наоборот. Уже обед, Вам нужно отдыхать.

– Может быть. Плохо вижу что-то.

– Это плохо, – отвечает парень, – Я, пожалуй, пойду. Одно важное дело.

– Пациент?

– Скорее, избранница.

Наталья улыбается так искренне, как не улыбалась давно, что даже удивляет медбрата.

– Расскажете потом?

– Конечно.

Котов вновь улыбается. Живот немного тянет от страха. Но чего он боится?

***

Очень неловко идти туда, откуда выходят актеры. За кулисы. Но всегда интересно представить, что же там. Как видят историю с этой стороны. О чем думают, что чувствуют на самом деле люди, играющие влюбленных.

– Можно? – спрашивает Саша, приоткрывая дверь гримерной.

Девушка выглядывает из-за какой-то шторки и слегка улыбается.

– Здравствуй. Миша всё-таки не смог? У него что-то случилось?

– Понятия не имею. Должно быть, что-то личное. Что тут у тебя за дело?

Даша взяла с полки горшок размером с её голову и осторожно поставила его на табуретку. Брюнет изогнул бровь.

– Мне нужно перетащить этот и ещё пару горшков обратно домой. Я привозила их сюда как реквизит, но больше в них нет надобности. Спасибо, что согласился помочь.

– Просто сегодня я наконец-то закончил с проектом. В другой день меня не вытащить.

– А можно поинтересоваться, что за проект?

Даше немного неловко разговаривать с человеком, о котором она практически ничего не знает, но попытаться стоит. Девушка взяла ещё два горшка с полки, они были уже поменьше.

– Я работаю архитектором. Все проекты, к сожалению, строго секретны.

– Как у военных, – посмеялась Котова и поставила эти два горшка рядом с большим.

– Может быть. Едем? Уже поздно.

– Да, ещё раз спасибо.

– Не стоит так просто бросаться словами. Для некоторых они очень важны.

– Ох, ты…

– Нет, – отрезал Саша, словно догадываясь, что скажет девушка, – Мне помочь донести их?

– Если тебе не трудно.

– Не трудно. Тем более сама просила о помощи, – брюнет взял большой горшок, на секунду засмотревшись на узор.

– Наверное, придется мне ехать с ними в руках, ха-ха. И кто меня заставлял тащить их в театр?

– Разве их нельзя убрать в багажник?

– Они слишком хрупкие, на кочке могут упасть или разбиться.

– В таком случае, поступай, как считаешь нужным.

Саша удобнее взял в руки горшок и огляделся по сторонам. Так много вещей, что даже сразу не разберешь, что, где и для чего стоит. В одном углу мольберт со странной картиной, в другом корзинка с фруктами и плед. Всё это «профессионально» завалено вещами. Пышными платьями, костюмами и плащами. Мужчина усмехнулся и медленно вышел с гримерной, ожидая Дашу. Время восемь, а его уже немного клонит в сон. Странно.

***

Морозы начинают спадать, что радует Мишу. Он любит весну. Конечно, зимой очень красиво, но довольно холодно. Хотя в детстве мороз так не ощущался. Все с раннего утра бежали кататься на санках и совсем не хотели заходить домой до самого вечера.

Парень уже десять минут стоит у двора больницы, засунув руки в карманы куртки, и ждёт Лизу, которую выписали днём. Она обещала подойти к больнице и в случае чего – позвонить. Но время для Котова совсем не тянется, а бежит, поэтому он совершенно не замечает этих минут. Он закрывает глаза и представляет их встречу, мысленно улыбаясь. Как вдруг с прострации его вытягивает звонок. Миша как ошпаренный достает телефон и принимает вызов.

– Привет, Лиза. А ты где? – весело спрашивает он, буквально прыгая на месте. Но в трубке почему-то не слышно хруста снега или шум мотора.

– Привет, да. Слушай…– она делает странную паузу, на которой Котов слегка убирает улыбку с лица, – У меня не получится сегодня.

– А.…Значит, завтра? – спрашивает он, улыбаясь, и стараясь не показать грусть в голосе.

– Нет. Завтра тоже. И, наверное, никогда не получится.… Извини, – с наигранным сожалением говорит волейболистка и сбрасывает, ломая в парне целый мир. Секунду назад он витал в облаках, радуясь, что обрёл свой смысл, представлял его счастливую весну, а сейчас стоит со стеклянными глазами и смотрит в темноту парка, совсем не желая идти домой.

А Саша терпеть не мог темноту. Она навевала на него страх, от чего взрослый и серьезный мужчина вздрагивал, словно ребенок. Да и Даша, судя по всему, спала со светом.