Натюрморт с часами

Пал Б. сидит за столом, на Караджорджевой улице, он раздраженный, нервозный, отталкивает от себя детей, жену упрекает какими-то слухами об ее изменах, когда он был в плену, а все потому что, он знает, потому что не сообщил никому (хотя бы несчастному Шупуту) об облаве, про которую слышал. Он вздрагивает от лая собак и голосов во дворе, накидывает куртку, жена останавливает его, хватает за руки, куртка падает на пол (как в эротической спешке), они смотрят на эту, лежащую на полу куртку, жена становится на нее, шипит: никуда ты не пойдешь, это не наше дело, мы ни в чем не виноваты, что мы можем поделать, jojj vissza,[38] Пали, но он оттолкнул ее от себя, не глядя, вышел, в ледяных сумерках увидел униформу солдата, который навел винтовку на господинчика с красивыми волосами и выгоняет его на улицу.

Павле подбегает, хватает солдата за бицепс (тот пытается вырваться): Uristen. a lelked hova jut,[39] видит на шее солдата цепочку с крестом, разве не стыдишься ты креста? Но у нас приказ, все те… Hat ez a szomszdd bolond,[40] посмотри на это безумное лицо, он такой всю жизнь, это божьи люди, знаешь ли ты, какой это грех?

Он приближается к лицу солдата, смотрит ему в глаза, чувствует запах палинки и только что удаленного зуба, который (это только мученик знает) убивал его по ночам, как кошмар, словно пил свежую кровь. Солдата охватывает слабость, у него от всего болит голова, лучше бы он делал что-то другое, что ему говорит этот безумный человек, тошно ему, он чувствует ужас, идущий от земли, какое-то давление с неба, вырывается из рук Пала, бежит, что-то шепчет, поворачивается и скрипучим шагом направляется к воротам.

В том молодом человеке женщина, которая смотрит в окно, давно узнала Мило Йовановича, покровителя натурщиц для художников, этого милого Гермеса (он приносил ей новости о муже), у которого такая тонкая кожа, что просвечивают вены, она хорошо это помнит, закрывает лицо руками, собака не перестает лаять на своем собачьем языке так, что хочется ее задушить и бросить в замерзающую реку, как месячного щенка.

Бежим, пока он не вернулся, — кричит Палу жена из дверей, с сонными детьми на руках, и он молча подчиняется, подкаблучник. Солдат действительно возвращается, решительно пересекает двор, застает дом опустевшим, eregy a pokolba,[41] ругается, уходя, стреляет в обезумевшую собаку, собака падает, и ее длинный красный язык растекается по снегу, слишком долго.