Натюрморт с воронами

Мисс Краус горестно вздохнула. Все молча наблюдали за ней. Ветер на улице постепенно затихал, и только далеко за пределами города все еще раздавались раскаты грома.

– Когда была убита первая женщина, – неожиданно сказала Уинифред Краус, – я и представить себе не могла, что это дело рук моего Джоби. А потом... Потом он сам сообщил мне об этом.

Он был так взволнован в тот момент, так счастлив. Он рассказал мне о том удивительном мире, который обнаружил за пределами пещеры. О, мистер Пендергаст, Джоб не хотел никого убивать, он просто не знал, что это такое, и воспринимал все это как интересную и увлекательную игру. Конечно, я пыталась объяснить ему, но он ничего не понимал.

Она снова разрыдалась.

Пендергаст немного подождал, а потом продолжил:

– Когда он вырос, вы решили, что незачем посещать его так часто, как прежде. Два или три раза в неделю вы приносили ему пищу и все прочее, но к этому времени он уже сам вполне мог позаботиться о себе. Пещера стала его родным домом, и Джоб прекрасно научился выживать в этих жутких условиях. Но при этом он оставался дикарем, так как не мог отличить добро от зла и не имел понятия о морали.

– Я пыталась объяснить ему, – прервала его Уинифред Краус. – Я не жалела сил, чтобы обучить его и подготовить к нормальной жизни. – Она снова зарыдала, раскачиваясь взад-вперед.

– Есть вещи, мисс Краус, – возразил Пендергаст, – которые нельзя объяснить на пальцах. Их надо наблюдать, видеть, прочувствовать, пропустить через себя. Кстати, а как Джоб повредил спину? Во время своих игр в пещере или упал, когда был маленьким?

Уинифред Краус тяжело вздохнула.

– Он упал со скалы, когда ему было десять лет. Мне тогда казалось, что Джоб умрет, я даже хотела вызвать врача, но...

Ее прервал сиплый, почти срывающийся на крик голос шерифа Хейзена:

– А что он вытворял на кукурузном поле? Почему обставлял свои убийства загадочными знаками? Что все это значит?

Уинифред угрюмо покачала головой:

– Не знаю.

– Полагаю, мы никогда не узнаем, что было у него на уме, – сказал Пендергаст. – Похоже, это была форма самовыражения, своеобразный способ заявить о себе и тем самым удовлетворить свою болезненную потребность в игре. Вы сами были в пещере и видели, как аккуратно Джоб раскладывал на каменных полках и выступах самые разнообразные предметы, включая кости, черепа, стрелы и игрушки. Именно поэтому он никогда не следовал хорошо известным образцам, характерным для типичных серийных убийц. Более того, у него никогда не было строго определенной концепции убийства, просто он претворял в жизнь свои болезненные, психопатические и совершенно лишенные моральных принципов бредовые идеи.

Уинифред Краус напряженно молчала, понуро свесив голову, и Кори стало жалко ее. Она вспомнила давние рассказы о том, каким строгим и даже жестоким был отец мисс Краус и как часто он избивал ее за малейшие проступки. Настоящий тиран, он не проявлял к дочери ни малейшего сочувствия. А девочка сутками сидела взаперти на верхнем этаже дома и беспрестанно плакала, не понимая причин жестокости отца. Это происходило давно, и люди всегда осуждающе покачивали головами, рассказывая об этой семье. И все же мисс Краус осталась доброй и отзывчивой старой леди, словно и не было у нее такого мрачного детства.

Пендергаст кружил по гостиной, изредка поглядывая на заплаканную Уинифред Краус.

– Нам известно лишь несколько случаев подобного обращения с детьми – в частности, воспитанный волками ребенок из Аверона и девочка Джейн Ди, которую мать-шизофреничка четырнадцать лет держала взаперти в подвальной комнате. Эти случаи свидетельствуют о том, что такое воспитание порождает необратимые психические и неврологические травмы, связанные с отсутствием нормального общения с другими людьми и дефицитом языковой практики. Что же касается Джоба, то он пострадал еще больше, поскольку его не познакомили с внешним миром.

Уинифред опустила голову на руки и застонала.

– О, мой бедный малыш, мой маленький Джоби! – В гостиной повисла гнетущая тишина, прерываемая лишь громкими всхлипываниями Уинифред. – Мой маленький мальчик, мой бедный Джоби!

Кори услышала вдали завывание сирены, и в ту же секунду гостиную залил яркий свет фар автомобилей. Резко заскрипели тормоза, и раздались шаги врачей «скорой помощи» и спасателей из пожарной команды.

– Ну-, как вы тут, в порядке? – спросил появившийся на пороге гостиной огромный пожарный в специальном костюме. – Мы только сейчас освободили дороги от завалов и наконец-то... – Он внезапно умолк, увидев окровавленного и забинтованного с ног до головы шерифа Хейзена, обливающуюся слезами хозяйку дома и всех остальных, пребывающих в состоянии шока.

– Нет, – ответил Пендергаст, – мы далеко не в порядке.

Эпилог

1