Натрезим

Картина, увиденная мною по прибытии на поле боя, была удручающей. Вдоль реки кипели жаркие схватки, а у наиболее широкого и мелкого брода сильный отряд Плети планомерно истреблял отчаянно обороняющиеся отряды эльфов. Хотя, в отличие от меня, Артасу не доводилось слышать о фиванской фаланге и битве при Левктрах, суть тактики беотийского царя падший принц понимал верно: сломать мощь врага в ключевой точке боевой линии — а остальные войска противника сами отступят. Похожим образом Артас действовал в битве у Первых Врат и сейчас тоже не спешил отказываться от старого, но вполне действенного приёма. В принципе, он поступал правильно, с его превосходством в численности Артас мог маневрировать резервами, как было угодно его проданной Нер'зулу душе.

Единственной причиной, по которой эльфы ещё держались, была недостаточная ширина брода: Дар'Гиртон мог перебрасывать войска быстрее Артаса. Впрочем, когда я подошёл, эльфийские лучники уже даже не пытались прикрыть брод, они сами пытались отбиться от авиации противника. Несколько десятков горгулий вели бешеную перестрелку с лучниками, в то время как уже восемь ледяных драконов уничтожали на корню любые попытки мечников Дар'Гиртона сбросить обратно в реку десант из уже переправившейся пехоты Плети. Было понятно, что едва нежить накопит на северном берегу достаточное количество сил, как весь этот оборонительный рубеж падёт. А значит, придётся помочь своему «оппоненту» — уходить из западного Кель'Таласа с погоней на хвосте не было в моих интересах.

Осторожно, чтобы командующий десантом лич ничего не заподозрил, я принялся ставить морозным червям свои ментальные закладки — усовершенствованный аналог знаменитого «шарма» Сильваны Темной Охотницы. Точнее, "шарм" ещё не стал знаменит, да и Сильвана пока не Тёмная Охотница, но заклинание в любом случае чрезвычайно эффективное, и времени на подготовку этот массовый «шарм» занял много, настолько много, что горгульи практически сломили сопротивление лучников. Дождавшись, пока горгульям подлетит очередное подкрепление, я активировал «шарм» и взял драконов под контроль.

Удара в спину лёгкая авиация нежити явно не ожидала. Морозное дыхание восьми жутких порождений некромантской мысли моментально сшибло горгулий на землю, где их принялись добивать обрадовавшиеся солдаты Дар'Гиртона. А драконы, следуя моих дальнейшим указаниям, развернулись к десанту. Лич-командир не сразу сообразил, что происходит, за что и поплатился — основной удар ледяного дыхания достался ему, пожалуй, даже среднего натрезима такой залп отправил бы на перерождение. А я, получив в руки, а точнее сказать, под ментальный контроль, такое оружие, тут же принялся за ликвидацию прорывов импровизированной оборонной линии эльфов.

Тактика Артаса в этом конкретном бою сработала против него — в ключевой точке он не победил, а проиграл. И теперь я безнаказанно бомбил десанты и разгонял авиаотряды, а эльфы в то время вновь занимали свои огневые рубежи. В конце концов Артас сообразил, что переправа сорвана, и отозвал назад войска, тем более что основной брод, на который он, собственно, и рассчитывал, стал для переправы временно непригоден: труповозки, конечно, не танки, но их разломанные останки вперемежку с мёртвыми телами поганищ стали достаточно серьёзной преградой для наступающей армии Плети. Падший принц взялся за подготовку нового десанта, добровольцы, которых активно и, как я мог судить, небезуспешно агитировал Дар'Гиртон, занимали места павших товарищей, а я со своим «прихватизированным» авиаотрядом отправился обратно в лагерь.

На полпути мне встретилась достаточно широкая поляна, на которую я и приказал приземлиться драконам, после чего принялся восемь раз повторять алгоритм: подошёл к дракону — отрубил голову — воскресил заново. К счастью, мне не приходилось, как некромантам Артаса, собирать этих драконов по частям, прикрепить обратно голову — дело минутное, а основная сложность там в правильном каскаде реанимирующих чар, чтобы нежить получилась действительно могучей, способной к полёту и ледяному дыханию, а не бесполезной грудой костей, но час с лишним я на свою авиацию потратил.

Когда я, сопровождаемый вереницей грохочущих по тропинке драконов, вернулся в лагерь, день уже близился к закату.

– Лионтар, – хрипло позвал я целителя, – приготовь восемь больших повозок…

– Где я их найду, Ждущий? – эльф выглядел не менее хмуро и устало, чем я. Он тоже изрядно вымотался, хотя ему и не пришлось два часа кряду использовать энергоёмкие заклинания.

– Этот генерал послал вперёд себя на убой добровольцев из беженцев. Большая их часть погибла уже. Забирай семьи павших и распределяй их по другим телегам, а повозки… драконов видишь? Брести по земле — это явно не их конёк, а в полёте они сильно заметны, вся маскировка будет насмарку.

Целитель мрачно осмотрел нежить, но, в отличие от беженцев, не изумился. В Зул'Амане и не на такое насмотришься, хотя драконов я ранее и не поднимал.

– Сделаю, Ждущий.

– И побыстрее. Скоро закат, а значит, мы выдвигаемся.