Нации и этничность в гуманитарных науках

Проблема бриттской и англосаксонской идентичности в контексте обращения предков в христианство снова стала актуальной для англичан после Реформации. Стремясь отмежеваться от всего римского и папистского, протестантские авторы не только переместили акцент на бриттскую христианизацию, но и смогли также добавить новые эпизоды к старому мифу: например, рассказы о прибытии в Британию Иосифа Аримафейского и его спутников в середине I в. Разногласие бриттских епископов и Августина Кентерберийского также трактовалось в пользу «бриттских предков»: принимая веру непосредственно от учеников Христа, бритты якобы не признавали над собой власть римских понтификов.

Позиция католиков второй половины XVI – начала XVII вв. по этому же вопросу выглядит более сложной и интересной. Католических авторов можно условно разделить на две группы. Представители первой, более малочисленной, такие как Томас Стэплтон и Ричард Верстеганиз, принципиально разводили бриттскую и англосаксонскую историю. Для этих авторов важно было подчеркнуть, что история крещения бриттов, в какой бы форме этот народ ни принял христианство, никак не связана с религиозной историей англичан, предками которых были англосаксы, обращенные в истинную веру римскими проповедниками[392]. Между тем, представители второй, более многочисленной, группы католических авторов, среди которых были Томас Фицгерберт, Джон Мартиалл, Томас Хардинг, Роберт Парсонс, Ричард Брутон, были склоны включать бриттский период в общую историю английского народа. По мнению этих авторов, совершенно очевидно, что папские посланцы принесли в Британию именно католическую веру, поскольку в те времена «невозможно было себе вообразить никакой иной веры, кроме римской». И эта вера сохранялась бриттами незапятнанной никакими ересями вплоть до распространения в стране пелагианства[393]. Один из наиболее известных католических полемистов, иезуит Роберт Парсонс, признавая легенды о крещении короля Луция, миссии Иосифа Аримафейского и даже проповеднической деятельности в этом регионе святых апостолов Петра и Павла, не видел основания для рассуждений протестантов о независимом от Рима статусе бриттской церкви[394].

Подводя некоторые итоги, хочется отметить, что, во-первых, многомерный и сложный процесс ассоциации (довольно прочной на обывательском уровне) древних бриттов с предками англичан достиг своей кульминации лишь в XVIII–XIX вв.; во-вторых, подмена на уровне массового сознания истории народа историей региона, чаще всего под влиянием политической пропаганды, – явление, характерное не только для англичан. Например, современные жители Египта и Македонии часто ссылаются на достижения «своих предков» в глубокой древности.

* * *

УДК 94(410) «…/1066»

КАЛМЫКОВА ЕЛЕНА ВИКТОРОВНА. К. и. н., доцент, Московский государственный университет, Москва.

KALMYKOVA ELENA. PhD, Associate professor, Moscow State University, Moscow. E-mail: ekalm(a)mail.ru

ИСТОРИЯ ЗЕМЛИ ИЛИ ИСТОРИЯ НАРОДА? ПРОБЛЕМА ПРИСВОЕНИЯ ЧУЖОГО ПРОШЛОГО НА ПРИМЕРЕ АНГЛИЙСКОЙ СРЕДНЕВЕКОВОЙ ИСТОРИЧЕСКОЙ ТРАДИЦИИ

Тезис о том, что мифологизированные и/или героизированные представления о прошлом играют существенную роль в складывании коллективной идентичности (не только этнической, но и политической, религиозной, социокультурной и т. д.), усиливая сплоченность «своих» против «чужих», в настоящее время настолько очевиден, что не нуждается в специальном обосновании.

Данная статья посвящена проблеме выстраивания линейной истории Британии в сочинениях средневековых английских авторов. В английской историографической традиции довольно рано сложилось представление; сохранившее свою актуальность до сих пор, о четко выделяемых периодах в средневековой истории острова (бриттском, римском, англосаксонском, датском и нормандском), рубежами которых являлись завоевания. При этом, начиная примерно с XIII в. авторы больших нарративов, повествуя об истории родной земли, осознано или нет нередко причисляли к категории «своих» героев наиболее достойных уроженцев острова, не взирая на их реальную (или книжную) этничность: мифическую Альбину и ее сестер, не менее сказочных троянцев из числа спутников Брута, императрицу Елену и ее сына Константина Великого, короля Артура и доблестного Ричарда Львиное Сердце. Для ряда хронистов история земли (острова) и вовсе стала доминировать над историями отдельных народов на ней проживавших. Анализу средневековых казусов «присвоения» историками и элитами Англии легендарной и древней истории острова – главным образом бриттского прошлого – уделяется основное внимание в статьее. Между тем, многомерный и сложный процесс ассоциации (довольно прочной на обывательском уровне) древних бриттов с предками англичан достиг своей кульминации лишь в XVIII–XIX вв.