Нации и национализм

~ — означает отрицание, отсутствие. В — власть, О — доступность современного образования, А и Б обозначают названия отдельных культур. Каждая из пронумерованных строк представляет одну из возможных ситуаций; строка, содержащая А и Б, означает ситуацию, когда две культуры сосуществуют на одной территории; строка, где имеются А и А, означает культурную однородность на той же территории. Если А и Б находятся под О или В, тогда культурной группе, о которой идет речь, доступны образование или власть, если они находятся под ~О или ~ В, то они недоступны. Ситуация в любой группе обозначена ближайшими О и В над ним.

Строка 1 относится к классическому раннему индустриализму, когда и власть, и доступность образования сосредоточены в чьих-либо руках, но здесь лишенные прав не отличаются в культурном отношении от имеющих их, и, соответственно, это не имеет никаких или, во всяком случае, значимых последствий. Предсказанные марксизмом противоречия и катаклизмы не возникают. Строка 3 относится к позднему индустриализму с общедоступным образованием и отсутствием культурных различий; здесь еще меньше оснований предполагать конфликты, чем на строке 1. Мы еще должны обсудить важный и сложный вопрос: всегда ли в период развитого индустриализма рождается общая для всех культура, преодолевающая к этому времени языковые различия. Если у людей более или менее сходны понятия, то, возможно, не имеет значения, какими словами они выражены. При таком условии строка 3 могла бы характеризовать будущее всего человечества после наступления эпохи всеобщего индустриализма, если, разумеется, она когда-либо наступит. Этот вопрос будет обсужден позже.

Строка 5 также не создает ситуации появления националистических проблем и противоречий. Слабая в политическом отношении подгруппа имеет преимущества в области экономики и образования, но, будучи неотличимой от большинства, может незаметно плавать в общем бассейне как легендарный маоистский партизан [4], не привлекая вражеского внимания.

Строки 7 и 8 также не имеют отношения к националистической проблематике, но совсем по другой причине. В обоих случаях вопрос доступности новой, высокоразвитой культуры, являющейся предварительным условием изменения стиля жизни, и возможности воспользоваться его преимуществами вообще не возникает. Здесь она не доступна одним больше, чем другим. Именно этот момент является решающим для нашей теории: суть национализма — в приобщении, причастности, принадлежности именно к высокой письменной культуре, охватывающей население всей политической единицы и обязательно соответствующей тому типу разделения труда и способа производства, которые лежат в основе данного общества. В ситуациях строк 7 и 8 такой способ производства отсутствует; нет даже упоминания о нем или об отношении к нему. Не существует высокой культуры или, во всяком случае, такой, которая имеет тенденцию и возможности превратиться в культуру, единую для всего общества, и стать условием его успешного экономического функционирования. Строка 7 дважды исключается из националистического списка: первый раз — по причине, уже упомянутой, и еще раз — поскольку она также требует культурной дифференциации, которая могла бы повлечь за собой любые другие проблемы. Строка 8 более типична для сложных аграрных обществ, чем строка 7: правящий слой выделяется здесь при помощи определенной культуры, которая служит знаком различия, уменьшает неопределенность и, таким образом, напряженность. Строка 7 со своей культурной целостностью не типична для аграрного мира.