Нации и национализм

2. Два человека принадлежат к одной нации лишь только в том случае, если они признают принадлежность друг друга к этой нации. Иными словами, нации делает человек, нации — это продукт человеческих убеждений, пристрастий и наклонностей. Обычная группа людей (скажем, жители определенной территории или носители определенного языка) становится нацией, если и когда члены этой группы твердо признают определенные общие права и обязанности по отношению друг к другу в силу объединяющего их членства. Именно взаимное признание такого объединения и превращает их в нацию, а не другие общие качества — какими бы они ни были, — которые отделяют эту группу от всех, стоящих вне ее.

Каждое из этих предварительных определений — и по принципу культурной общности, и по принципу добровольности — по-своему ценно. Каждое из них выделяет элемент, который действительно важен для понимания национализма. Но ни одно из них еще не достаточно. Определения культуры, подразумеваемые в первом случае скорее в этнографическом, нежели в нормативном смысле, явно сложны и неудовлетворительны. По-видимому, лучше всего подойти к проблеме не слишком стараясь дать формальное определение этому термину, а рассмотрев, какова же в действительности роль культуры.

II. КУЛЬТУРА В АГРАРНОМ ОБЩЕСТВЕ

В аграрный период истории человечества произошло событие, сравнимое по своей значимости разве что с возникновением государства. Это было появление письменности и выделение особого класса или сословия грамотных людей — ученого сословия. Не все аграрные общества овладевают письменностью; еще раз перефразируя Гегеля, можно сказать, что поначалу никто не умел читать, затем читать научились немногие и в конце концов читать стали все. Таким по крайней мере видится путь, проделанный письменностью за три великие эпохи существования человечества. В середине аграрной эпохи грамотой владели немногие. Только некоторые общества создают свою письменность; и внутри тех обществ, которые ее создали, всего лишь малая часть — а отнюдь не все население — действительно умела читать.

По-видимому, письменное слово входит в историю вместе с казначеем и сборщиком налогов: древнейшие письменные знаки свидетельствуют прежде всего о необходимости вести учет. Однако, развиваясь, письменное слово проникает и в другие сферы: правовую, торговую, административную. В конце концов, сам Господь Бог свои заветы и заповеди преподносит собственному творению в письменной форме. Теология, законодательство, судопроизводство, делопроизводство, врачевание порождают класс грамотных специалистов, тесно связанных или чаще всего конкурирующих с неграмотными знахарями. В аграрном обществе грамотность углубляет пропасть между большой и малой традициями (или культами). Принципы и формы организации ученого сословия в великих, создавших свою письменность культурах многообразны, и глубина пропасти между большой и малой традициями может быть очень разной. То же можно сказать о взаимоотношениях ученого сословия с государством и о его собственной внутренней структуре: оно может быть централизованным или достаточно свободным, оно может быть наследственным или, напротив, представлять собой открытую корпорацию и т. д.

Грамотность, установление более или менее твердой письменной нормы в конце концов приводит к возможности накопления и централизации культуры и знаний. Централизация и кодификация знаний, осуществляемая ученым сословием, и политическая централизация не обязательно должны идти рука об руку. Часто они конкурируют, иногда одна подминает под себя другую, но все же чаще всего Красное и Черное [1], специалисты по части насилия и специалисты по части веры, соперничают, не соприкасаясь друг с другом, и даже области их воздействия не совпадают во времени и пространстве.

ВЛАСТЬ И КУЛЬТУРА В АГРОГРАМОТНОМ ГОСУДАРСТВЕ

Эти две важнейшие и характернейшие формы разделения труда — централизация власти и централизация культуры/знаний — имеют тесные и специфические связи с типичной социальной структурой агрограмотного государства. Эти связи лучше всего рассматривать в совокупности, и представить их можно следующим образом, как это показано на рис. 1.

В типичном агрограмотном государстве правящий класс составляет малую часть населения, четко отделенную от подавляющего большинства непосредственных сельскохозяйственных производителей или крестьян. Его идеология, в общем, скорее подчеркивает, нежели сглаживает неравенство классов и степень изолированности правящего слоя. Этот правящий слой в свою очередь может быть подразделен на ряд более специализированных слоев: воинов, священнослужителей, чиновников, купцов. Иногда эти слои (например, христианское духовенство) могут быть ненаследственными и обновляться в каждом поколении, хотя их формирование может целиком зависеть от представителей другого, наследственного слоя.

Военный, административный, духовный и иногда торговый спои правящего класса, стратифицированные и разделенные друг от друга