Нация. Апокалипсис. Том третий

Сомов был в курсе, что в этом противостоянии задействованы не только профсоюзы и общественные организации, но и другие силы, представляющие интересы финансово-политических групп. Всех тонкостей, безусловно, он не знал, но от тестя он как-то слышал, что представителями этих групп являются бывшие партийные руководители страны и директора крупных заводов.

От руководства страны митингующие требовали не только самостоятельности и погашения долга по заработной плате, выполнения обязательств по дальнейшему финансированию угольной отрасли, но и придания русскому языку статуса государственного. На этом требования людей не ограничивались: бастующие требовали от властей Украины подписание Устава СНГ и полноправное участие Украины в экономическом союзе, а также в межпарламентской ассамблее СНГ.

Мало разбираясь во всех этих политических противостояниях, он решил быстрей уйти с площади, где становилось всё горячее и горячее. «Эпоха стабильности закончилась и на Украине, – подумал он, пытаясь обойти агрессивно настроенных людей. – Украинский народ вступает в новую эпоху, эпоху противостояния и выживания, узаконенную современными нововведениями». Были и другие мысли, но они прервались звонким мужским голосом, звучащим со стороны площади:

– Сомов, Егор!

Думая, что кричат не ему, он всё ещё сохранял намерение отойти подальше от толпы. Но крик повторился:

– Егор! Сомов!

Обернувшись назад, откуда был слышен голос, Сомов увидел быстро идущего к нему мужчину. При приближении этого человека он всё больше узнавал в нём своего давнего товарища – Сергея Пронько. Того самого, с кем он познакомился много лет назад в пионерском лагере «Сказочный» во время эвакуации с Припяти, кто спас его от верной гибели во время посещения Егором своей квартиры (на него напали два украинских домушника)…

– Вот так встреча! – сделав шаг навстречу товарищу, проговорил Егор.

– Не могу поверить своим глазам, – подходя к Сомову, улыбаясь, проговорил Пронько. – Егор, ты, что ли?

– Как видишь!

– Кричу, кричу, а ты всё не слышишь?

– Такое со мной бывает. К тому же эта толпа… чуть жив остался. Старался быстрей уйти…

– Привет, дорогой! Дай хоть тебя обниму.

После небольших объятий Пронько радостно спросил:

– Откуда? Какими судьбами? Ты же, как мне помнится, в Красноярск уезжал?

– Давай немного отойдём, – оглядываясь по сторонам, проговорил Егор, – а то нас тут задавят (народ шёл к площади со всех сторон). – Да, было дело, но я в Киеве уже как год…

– О как!

– Да.

– А здесь-то что делаешь?

– Дела были кой-какие… по работе.

– И шо за дела? – с украинским акцентом спросил Пронько.

– Долго рассказывать…

– А где работаешь?

– В Киеве, в строительном управлении…

– Понятно. Значит, из атомной отрасли ушёл?

– Это не я ушёл, а атомная отрасль ушла от меня, – глубоко вздохнув, проговорил Сомов. – Причём в неизвестное направление. Короче, всё достаточно сложно. Впрочем, ты сам видишь, какое сейчас время.

– Да, что есть, то есть. Самое главное, мы не знаем, радоваться или печалиться всему этому.

– Вот-вот.

– Мне ведь тоже пришлось всё бросить, – проговорил Пронько без особой радости.

– Ты же вроде остался на станции?

– Остался, потому что поверил обещаниям руководства, но потом понял, что если сам о себе не побеспокоюсь, то буду сидеть в этом «Зелёном мысе» до самой старости. А жизнь, Егор, она одна. Хочется ещё пожить…

– Да, не повезло нам, – глядя на Пронько, проговорил Сомов. – Вот гляжу на тебя и не могу поверить.

– Чему?

– Тому, что встретил тебя!

– У меня точно такие же мысли.

– Я, можно сказать, случайно здесь, а ты как тут оказался? – изучающе глядя на Пронько, спросил Сомов.

– Да я тут со своими друзьями…

– Друзьями?

– Можно сказать, будущей силой Украины! – показывая рукой куда-то в сторону толпы и развевающихся флагов, проговорил Пронько.

– Не понял…

– А что тут не понять: я за новую Украину!

– Ты что, состоишь в каком-нибудь общественном движении? – удивлённо спросил Сомов.

– Ни в каком-нибудь, а в «Движении за перестройку», или просто Рух. Слышал про такое?

– Так, краем уха… по телевизору. Меня, если честно, все эти движения мало интересуют.

– Почему же?

– Мне кажется, что все они на одно «лицо».

– Ну не скажи. Не знаю, как там насчёт «лица», но задачи и цели у всех разные.

– И какова же цель вашего движения?

– Цель у нас одна: достичь государственной независимости Украины!

– Интересно!

– Ещё как интересно! Без политики, Егор, сейчас никуда. Мы на пороге новых перемен.

– Как в России?

– Не знаю, как там, в России, но скоро наша Украина будет заправлять всей Европой.

– Даже не знаю, что и сказать, – глядя на Сергея, проговорил Сомов. – Чувствую, планов у вас громадьё!

– Ещё каких!

– Как я помню, ты же не тяготел к общественно-политической деятельности, к этой стихии?

– Егор, мы все не тяготели, но жизнь, как видишь, вносит коррективы – и это здорово! После того как я уволился со станции, случай помог устроиться в хорошее место.

– Куда, если не секрет?

– Не секрет: в ХФТИ.

– В Харьковский физико-технический институт?

– с удивлением спросил Сомов.

– Ну, да. А почему ты так удивился?

– Да нет, я просто… А как давно?