Нация. Грехопадение. Том второй

Каждый день в разных концах страны погибали сотни людей, но это мало кого волновало. Страна продолжала гудеть как улей, и конца этому было не видно. Все сосредоточились на общественно-политическом процессе, обозначенном Горбачёвым ещё в марте 1986 года на XXVII съезде КПСС, где был выбран курс на «совершенствование социализма», на его словах, сказанных в мае этого же года во время встречи с партактивом Ленинградского горкома КПСС: «Видимо, товарищи, всем нам надо перестраиваться, всем!» С того самого момента эти его слова стали для всех советских людей своеобразным лозунгом новой эпохи, хотя мало кто понимал, что же было заложено в этих «таинственных» словах, да и не хотел народ этого понимать, поскольку все устали за многие десятилетия от прежнего полуголодного существования, всем хотелось нормальной человеческой жизни: трудиться, радоваться жизни, растить детей – одним словом, горячо любить свою родину, и ради этого они готовы были слушать хоть чёрта, хоть дьявола. Более того, они готовы были идти маршем в любую неизвестность, лишь бы избавиться от «тяжёлого груза», что калечил и убивал народ на протяжении многих десятилетий. На большее никто не рассчитывал. К тому же, как считали люди, избавиться от предрассудков не так-то и сложно. Достаточно только захотеть – и всего можно добиться. Главное в этом деле – отсечь всё лишнее и ненужное, оставив лишь то, что могло бы удовлетворять и давать наслаждение. В словах Горбачёва народ не только услышал роскошь разномыслия, но и почувствовал некое просветление, то, о чём он даже и не мечтал. Модные слова «ускорение», «перестройка» всем пришлись по душе. Не обладая действительными знаниями и способностью к анализу экономической и политической ситуации в стране, отказываясь понять, во что всё это может вылиться, народ смело подхватил новую идею. И не просто подхватил: чувствуя свободу, всем захотелось вдруг парить и летать, как Икару на крыльях, сделанных из перьев и скреплённых воском строителем и художником Дедалом. Он надеялся решить свою жизненную проблему попыткой вырваться на свободу, улететь от трудностей, но Солнце растопило воск на крыльях у слишком высоко поднявшегося в небо юноши, и он упал, разбившись о землю.

Михаил Горбачёв, видя настроение людей, ликовал, всячески подыгрывая народу. Причём настолько ликовал, насколько позволяла ему его харизма, заводя людей, на примере интеллигенции, «под волшебную флейту перестройки» всё глубже и глубже в болото реформ. Люди и духом не ведали, что декларированные реформы генсека – это придуманные «на ходу» декларации, а проще говоря, мины замедленного действия.

Ключевым моментом для этого явления послужило не только падение цен на нефть, но и общее положение дел в стране: ликвидация последствий чернобыльской аварии, землетрясения в Армении, увеличение капиталовложений в машиностроение, потери бюджета из-за снижения торговли алкоголем, падение производства в ряде отраслей народного хозяйства, вывод войск из Афганистана и т. д. Всё это так или иначе привело к резкому и значительному падению производства, а нехватка валюты привела к сокращению закупок товаров народного потребления за рубежом.

Таким образом, возникла угроза срыва курса на ускорение. Руководством страны было принято решение перейти к частичным принципам экономической реформы 1965 г., где особая роль отводилась прибыли в условиях планового хозяйства как главному средству достижения ускорения. Горбачёв был уверен: единственным путём исправления ситуации в экономике является не плановый путь, а путь рыночных отношений.

На фоне полной неразберихи и метания руководства из стороны в сторону государственный аппарат без должных знаний и продуманных действий принимает совершенно непродуманные законы, в том числе: закон о государственном предприятии, дающий возможность трудовым коллективам работать в условиях, в каких они никогда не работали (полного хозрасчёта, самофинансирования и самоуправления); закон о кооперации, который способствовал развитию не только спекуляции, но и продаже товаров по коммерческим ценам и рэкету; закон о банкротстве убыточных предприятий (тридцать процентов предприятий в один миг становятся убыточными); инвестиции в основные фонды направляются в накопительные, что создаёт прецедент для личного обогащения и обвал потребительского рынка; приватизация банков; создание из министерств концернов со статусом акционерных обществ, и т. д и т. п. Одним словом, с чьей-то подачи страна начала погружаться с космической скоростью в хаос, рождая преступление за преступлением.