Национализм и универсализм в русском религиозном сознании

Для христиан, для Церкви история христоцентрична — вот почему формула «православие есть стержень русской культуры и нации» истинна лишь тогда, когда ее сторонники не будут забывать о Том, Кто есть стержень православия, — об Иисусе Христе, Чья радостная и благая весть о спасении каждого через жертвенную любовь только и может быть средоточием культуры и духовности всякой христианской нации. Если такового сознания нет, если в чьем бы то ни было личном или коллективном подходе к православию отсутствует живой Христос, то перед нами очередное использование христианства в виде идеологии, очередная мертвая схема, что является не просто подменой, но прямым извращением евангельского учения. Необходимо помнить, что религия и идеология суть разные формы общественного сознания, смешивать их было бы грубейшей ошибкой и для ученого, и для политика. Величайший из русских святых XVIII в. святитель Тихон Задонский писал об этом: «Святое Писание дано нам от Бога ради нашего спасения и прославления имени Бо-жия: ради того должно его читать, и поучатися, и внимать. А когда ради православия нашего читаем и тщимся его знать, то оно не токмо не в пользу, но во вред будет нам»1.

Будучи наряду с католичеством древнейшим исповеданием христианства, православие (гр. «ортодоксия», доел.: «правоверие») усваивает себе это наименование относительно «неправославия», или антиникейства, т.е. всех противников постановлений I Вселенского Собора (Никейского). «Правоверие», таким образом, не означает провозглашения некой исключительной праведности в деле личного и соборного спасения. Тем более было бы извращением и кощунством сводить смысл православия к «единственно верной» форме обрядовой практики  (гр. «ортопраксия»), что отражено в народной [125] этимологии: православные — это те, кто «правильно славит» Бога. Смысл термина конкретен; на деле православный значит «неарианин», и не более того, т. е. именование соотносится с конкретной тринитарно-христологической ересью IV в., возникшей в Александрии и охватившей прежде всего восточные провинции Римской империи. Именно поэтому восточные церкви, принявшие на себя основное бремя сложных догматических споров, и стали называть себя ортодоксальными.

Православными именуют себя и отколовшиеся от единства Греко-римской Церкви неарианские древневосточные церкви, традиционно именуемые «дохалкидонскими», т.е. отошедшими после IV Вселенского Собора (Халкидонского) в V в. (армянская, коптская, якобит-ская, эфиопская). Православные веруют «во единую Святую Соборную и Апостольскую Церковь». «Соборная» (гр. «кафоликоc; латинизир. «католикос») Православная Церковь часто именует себя «греко-кафолической» в отличие от римско-католического латинства. Этот термин закрепился преимущественно за Римом, вынужденным в те же века прежде всего подчеркивать свою вселенскость (один из аспектов понятия «соборность») перед лицом наводнявших Запад бесчисленных варварских племен.

Экскурс в историю терминов необходим для того, чтобы понять и помнить: сказать «православие» не значит автоматически разъяснить суть вероисповедания: Собственно греко-православие, обладающее общим канонико-догматическим единством, опирается на различные национальные традиции и может быть византийским, элладским (т.е. новогреческим), сирийским, египетским, палестинским, кипрским, болгарским, сербским, грузинским, японским и т.д.

Неоднородно и само русское православие. Во-первых* к Русской Православной Церкви принадлежат не только восточные славяне, но и многие финно-угорские, тюркские, сибирские племена и народы, молдаване, осетины, значительная часть бурят. Во-вторых, русское православие, сохраняя соборную целостность и догматическое единство, канонически существует сегодня не менее чем в шести юрисдик-циях*.

И последнее, что нужно отметить: как Тело Христово наша Церковь оставалась и остается равнозначной себе самой, но в социально-историческом бытии ее случались периоды мертвящего формализма, официозной казенщины или мелочного законничест-ва, когда подлинная и животворящая духовность оставалась как бы «под спудом», хотя й обусловливала религиозное возрождение последующих поколений. Поэтому, в очередной

 

*Если учитывать русскоправославные приходы Константинопольской и Американской автокефалий и Украинскую Православную Церковь в эмиграции, почти никем не признаваемую, но все же живую и осознающую себя такой же наследницей свв. Ольги и Владимира.