Национальный состав Красной армии. 1918–1945. Историко-статистическое исследование

Невольно напрашивается такое наблюдение: органы государственного и военного управления не интересовались национальностью военнослужащих, безвозвратно потерянных для вооруженных сил. Но едва возникала возможность вернуть гражданина в «народно-хозяйственный» оборот, возвращался интерес к его социально-демографическим характеристикам, одной из которых являлась его национальная принадлежность. Именно это происходило с репатриантами, которые в период войны уже были полностью и навсегда списаны в безвозвратные потери. Анализ национального состава бывших военнопленных, возвращенных на родину, представлен в этой книге.

Возвращаясь к безвозвратным потерям, повторим, что в распоряжении исторической общественности источников, позволяющих полно установить их этнические параметры, на данный момент нет. Неслучайно национальность погибших бойцов и командиров не указана и в большинстве издававшихся с 1990-х по середину 2000-х гг. региональных Книгах памяти, в которых были учтены персональные потери военнослужащих Красной армии с 1923 по 1945 г.[219] Однако в целом ряде региональных Книг памяти национальность устанавлена их авторами по учетным картам военкоматов, которые призывали граждан на военную службу. Такая поименная реконструкция потерь, как представляется, единственный теоретически возможный путь приблизиться к более или менее точной оценке людских потерь по национальности. Однако и этот метод не сулит полного успеха из-за неизбежных лакун в военкоматской документации (например, в десятках областей, побывавших под оккупацией).

Итак, для объективного подсчета безвозвратных потерь Красной армии историки не имеют главного – во всех документах учета национальность погибшего (пропавшего без вести, попавшего в плен) не отмечалась. Поэтому любые попытки вывести цифры расчетным способом являются не более чем спекуляцией.

* * *

Накопленная источниковая база позволила осуществить полное и всестороннее исследование национальных процессов в строительстве Вооруженных Сил СССР в период 1918–1945 гг. Принципиально новым в подходе к источникам в данном исследовании являются:

– опора на обширный комплекс впервые выявленных и введенных в научный оборот архивных материалов, в том числе рассекреченных в самое последнее время;

– проведенная по различным опубликованным и неопубликованным источникам реконструкция нормативно-правовой базы, положенной в основу строительства национального сегмента Красной армии в 1918 – середине 1940-х гг. и позволившая определить направление, логику, темпы решения национального вопроса в военном строительстве;

– опора на комплекс статистических материалов, позволивших прийти к обоснованным и объективным выводам. Материалы по национальному составу Красной армии в 1918 – первой половине 1940-х гг., проанализированные в данной работе, никогда прежде не публиковались и впервые использованы в военно-историческом исследовании.

Глава 3. На закате империи. Национальный состав Русской армии в конце XIX – начале XX в.

3.1. Бремя угнетателей: имперские этносы и воинская повинность в конце XIX – начале XX в.

Россия всегда была страной многонациональной. Являясь важнейшим общественным институтом, армия лишь отчасти отражала его этническую структуру, а более следовала сложной, извилистой истории государственно-национального строительства, в которой этносы, стоявшие на различных супенях социального и культурного развития, занимали свое место в иерархической структуре российского общества постепенно и так же неравномерно обретали свои права и обязанности. Традиция неравного отношения этносов к воинской повинности в полной мере досталась в наследство большевикам, и изменить ее одним росчерком пера представители новой власти оказались не в силах.