Национальный состав Красной армии

К 1940 г. репрессивные акции НКВД в рамках национальных операций завершились. Вслед за этим были значительно ослаблены ограничения в отношении граждан СССР «иностранных», как их тогда называли, национальностей. Инициатором послаблений выступал Наркомат обороны, заинтересованный в расширении ресурсной базы для укомплектования непрерывно растущей Красной армии. Карелов и финнов отбирали для намечавшегося в тот период формирования карело-финской дивизии. В Красную армию принимали и не служивших ранее в польской армии жителей бывших польских территорий, отошедших к СССР (Западной Украины и Западной Белоруссии). Литовцев, латышей, эстонцев, немцев, поляков, болгар и греков вне зависимости от места рождения, кроме вновь присоединенных к СССР территорий, призывали в РККА и отправляли в части внутренних, южных округов, 1-й и 2-й Отдельных Краснознаменных армий (директива заместителя наркома обороны № 182738 от 3 сентября 1940 г.[1015]). В отношении граждан перечисленных национальностей, но рожденных на вновь присоединенных территориях (Латвия, Литва, Эстония, Северная Буковина, Бессарабия), в декабре 1940 г. и в марте 1941 г. перед председателем правительства В.М. Молотовым ходатайствовали сначала заместитель наркома обороны Маршал Советского Союза С.М. Буденный, а затем нарком обороны Маршал Советского Союза С.К. Тимошенко. Они настаивали на необходимости поставить на учет, приписать к военкоматам и в общем порядке призвать в 1941 г. молодежь этих национальностей, в связи с тем что накопилось уже четыре молодых возраста (1919, 1920, 1921 и 1922 гг. рождения) лиц, не служивших ни в национальных, ни в советской армиях. А между тем, отмечал в своем докладе Молотову Буденный, «эти возраста очень ценны с точки зрения накопления обученных запасов мобресурсов»[1016]. Запрет на службу в строевых частях Красной армии сохранялся только для призывников из числа турок, румын, японцев, корейцев и китайцев, которых направляли на службу в рабочие батальоны[1017].

Анализ документов позволяет утверждать, что едва отменялись ограничения на призыв граждан какой-либо национальности, то, как правило, призывался не только очередной возраст, но также и лица, родившиеся раньше, но не призванные в связи с действовавшим прежде ограничением. Например, в 1939 г. был практически приостановлен призыв в армию поляков, зато в 1940 г. их призвали сразу в количестве 27,8 тыс. человек, в основном с присоединенных к СССР территорий[1018] (таблица 29).

Таблица 29.Призыв советских граждан, этнически родственных гражданам сопредельных стран и жителей присоединенных к СССР территорий, человек

Примечание. В 1939 г. и в 1940 г. граждане 1920–1921 гг. рождения призывались только со средним образованием.

Составлено по: РГВА. Ф. 39415. Оп. 1. Д. 11. Л. 3–15; Д. 71. Л. 91–95 об., 336–345; Д. 13. Л. 52, 77.

В условиях массовых призывов часть граждан, подпадавших под категорический запрет на призыв в РККА, все же оказывалась в войсках. Так, в декабре 1939 г. в 1-ю Отдельную Краснознаменную армию Дальневосточного фронта с пополнением прибыло около 180 немцев, поляков, латышей, эстонцев, греков и болгар[1019]. Из САВО, несмотря на категорический запрет, по итогам призыва осени 1940 г. в западные военные округа было отправлено 204 новобранца – по национальности немцев, поляков, литовцев, латышей, эстонцев, греков[1020]. Из МВО таковых оказалось 113 человек, из ХВО – 202 человека, из ЗапОВО – 789 человек, из СКВО – 207 человек и т. д.[1021]

* * *

Анализ документов позволил определить новый этап (1929-1941 гг.) в деятельности органов государственной власти СССР и военного управления по последовательному расширению военно-обученного мобилизационного резерва государства за счет представителей нерусских народов. Как и в 1920-х гг., этнонациональный фундамент отечественных вооруженных сил составлял русский народ. Удельное представительство русских в рядах РККА превосходило их удельный вес среди населения Советского Союза. Таким образом, русскими компенсировался недобор в армию представителей других советских народов, которым требовались те или иные формы адаптации для службы в армии или же чье присутствие в рядах войск считалось нежелательным по политическим мотивам.