Нацистская Германия против Советского Союза: планирование войны

Серьезный ущерб боеготовности советских вооруженных сил был нанесен репрессиями в отношении высшего и старшего комсостава, особенно 1937–1938 гг. В расчетах Гитлера и его окружения оценка последствий этих репрессий занимала видное место. А. М. Василевский, в частности, в своей беседе с писателем Константином Симоновым отмечал: «Что сказать о последствиях для армии тридцать седьмого – тридцать восьмого годов? Вы говорите, что без тридцать седьмого года не было бы поражений сорок первого, а я скажу больше. Без тридцать седьмого года, возможно, и не было бы вообще войны в сорок первом году. В том, что Гитлер решился начать войну в сорок первом году, большую роль сыграла оценка той степени разгрома военных кадров, который у нас произошел»[96].

Среди немецких воспоминаний, в которых предпринималась попытка осмыслить сильные и слабые черты процесса планирования Германией войны в отношении Советского Союза, следует обратиться к сборнику мемуаров генералитета вермахта «Роковые решения вермахта»[97]. Особый интерес представляют его разделы «Война расширяется», подготовленный 3. Вестфалем, и «Московская битва» Г. Блюментрита. Для германского генералитета характерно стремление свалить всю вину за провал процесса планирования войны в отношении Советского Союза на «бесноватого фюрера», тем самым минимизировав свою ответственность за агрессию в отношении СССР. Однако Г. Блюментрит был вынужден признать, что руководство Германии начало детализированную проработку планов войны против СССР уже летом 1941 г., и германский генералитет, де-факто слепо повинуясь фюреру, принял в этом процессе самое активное участие (с. 61–68). Интересно, что свои мемуары германские генералы писали «по просьбе» американского военного историка С. Л. Маршалла, тем самым учитывая англосаксонский подход того периода к исследуемой нами проблеме.

Приведенные в данном разделе точки зрения на процесс планирования нацистской Германией войны против СССР, естественно, не исчерпывают всего многообразия представленных в историографии трактовок, но они четко обозначают спектр наиболее (сугубо) проблемных вопросов, требующих дополнительной проработки. В их числе особое внимание следует обратить на проблемы преемственности в германском военно-стратегическом планировании в первой половине XX века; взаимосвязи стратегических, политико-идеологических и экономических компонентов в подготовке агрессии против СССР и сущности блицкрига как подлинной революции в военном деле, превратившей вермахт в одну из самых грозных военных машин в истории. Предлагаемое вниманию читателей исследование призвано обобщить и уточнить сложившиеся подходы к изучению указанных и смежных проблем, имеющих ключевое значение для раскрытия перипетий наиболее значимого противостояния в истории Отечества, победа в котором и спустя 70 лет остается предметом поистине неизбывной гордости.

Глава I Преемственность германского военно-стратегического планирования: от Второго к Третьему рейху

1. Постановка и историография проблемы

В значительном сегменте отечественной и зарубежной историографии особенности военно-стратегического планирования кайзеровской Германии и Третьего рейха вполне обоснованно рассматриваются не в качестве дискретных феноменов, обусловленных неповторимыми международными реалиями и внутриполитическими условиями, а как сопряженные этапы в целом преемственной германской военно-политической стратегии[98].

Рубежным событием, обозначившим данный подход в историографии, стала книга Ф. Фишера «Рывок к мировому господству»[99], в которой на основе анализа широкой документальной базы был выдвинут тезис о преемственности политико-военной стратегии кайзеровской и нацистской Германии, отличавшейся целеустремленностью и упорством в достижении поставленных экспансионистских по своему характеру целей.

В преддверии 100-летия начала Первой мировой войны эта проблема вновь стала предметом оживленного научного дискурса. Реконструкции подхода Ф. Фишера, в частности, был посвящен специальный номер журнала Journal of contemporary history, в котором приняли участие такие известные немецкие историки, как А. Момбауэр, С. Петцольд, Т. Отте и др.[100]

Выявление общего и особенного в происхождении двух мировых войн являлось задачей ряда других публикаций, в частности, в сборнике статей «Первая мировая война, Вторая мировая война. Сравнение: война и опыт войны в Германии»[101]. Дискуссия показала, что ряд исследователей придерживается точки зрения, в соответствии с которой обе мировые войны, зародившись в условиях кризиса мировой, прежде всего европейской цивилизации, тесно взаимосвязаны по своему генезису, несмотря на неповторимый конкретно-исторический ландшафт. Эта точка зрения была высказана, в частности, известным немецким историком М. Залевски в книге «Первая мировая война»[102].