Нацистская пропаганда против СССР. Материалы и комментарии. 1939-1945

– С раздачей обеда то же... Нет того дня, чтобы комвзводов не набили сотне шакалов морды. Чтобы раздать обед, надо шакалов выгнать во двор, ну а восемьсот шакалов выгнать из барака, да еще на сорокаградусный мороз, сами подумайте, товарищ уполномоченный, нельзя без того, чтобы бить морды. Ты ему кричишь: «вылетай пулей за обедом», а он, шакал, огинается, ожидает, пока другие выйдут. Ну, тут и банят их...

В 7-й роте, в которой тоже концентрируются заключенные перед отправкой на командировки, мне приходилось наблюдать следующее: ротный барак стоит на площади, отгороженной колючей проволокой; в морозное время года десятки заключенных всю ночь напролет безостановочно ходят по ней, потому что для них не хватило места в бараке: там так набито людьми, что пальца нельзя просунуть; оставшиеся на дворе должны все время ходить, чтобы не замерзнуть. Выбившись из сил от ходьбы и холода и не в состоянии противиться сну, они подходят к своим вещам, сложенным тут же на площади, притыкаются к ним головами и на несколько минут погружаются в сон, холод быстро заставляет их встать и опять метаться по площади.

В дороге отправка партий заключенных на командировки производится всегда ночью. На станции они ожидают по три, по пять часов, пока для них подадут грязные товарные вагоны. Зимой они дрожат, клацают от сорокаградусного мороза зубами, выслушивая чекистскую ругань и приказ чище держать равнение в четверках и стоять руки по швам. Когда вагоны поданы, сохранившие силы сами влетают в них «пулей», ослабевших чекисты «подсаживают» прикладами винтовок. В вагоны их набивают по 60 человек и потом наглухо закрывают все люки; двери запирают на замок. В вагоне заключенному ни сесть, ни лечь. В пути чекисты-надзиратели не хотят утруждать себя ни предоставлением заключенным возможности оправиться, ни подачей им воды. Повторяются все уже знакомые нам сцены из пути заключенных в СЛОН.

В дороге заключенным полагается 300 граммов хлеба и три соленые воблы. Но это только «полагается», фактически заключенный получает не более 200 граммов хлеба и двух вобл. Недоданное чекисты на станциях Мурманской железной дороги продают голодающим карелам, а на вырученные деньги покупают себе «рыковку».

Приехали на последнюю станцию, высадились, произвели проверку.

– Партия! – орет старший по конвою заключенным, стоящим в строю. – Предупреждаю, шаг вправо, шаг влево – будет применено оружие!.. Партия! За передними конвоирами шагом маррш!

Партия идет дремучим карельским лесом, летом съедаемая миллиардами комаров и тучами мошкары среди бесчисленных болот, а зимой, то есть в течение большей части года, – по пояс в снегу. Выворачивая из снега обутые в лапти ноги, идут пять, десять, двадцать и даже до тридцати километров[60]. Наступает ночь.

– Партия, стооой! – кричит старший по конвою с небольших саней, на которых его и, попеременно, всех конвоирующих чекистов, везут на себе заключенные.

Партия остановилась.

– Разводи костры, разгребай снег, устраивайся на ночевку.

Для чекистов заключенные раскидывают походную палатку, которую они, как и самих чекистов, везли на санях; ставят в нее железную печку, приготовляют чекистам кушанье. Сами же греют себе, у кого есть, чайники и пьют кипяток с 200 граммами черного хлеба (если только он у них остался). Потом, согнувшись в три погибели и подложив под голову грязный кулак, заключенные кое-как проводят ночь у костров, все время добывая из-под снега сушняк, поддерживая им огонь и своих костров, и в печке чекистов. А утром опять: «Становись по четверкам! Справа по порядку номеров рассчитайсь...» И опять – дорога, глубокие снега, сани конвойных чекистов и в них, вместо лошадей, заключенные.

Наконец тяжелое странствование по глубокому снегу окончилось. Партия на командировке.

– Чище разберись в четверках. Партия, слушай мою команду: справа по порядку номеров рассчитайсь! – командует старший чекист.

– Первый! Второй! Третий! Четвертый! Пятый!..

– Отставить! Разучились рассчитываться? Рассчитаться так, чтобы у дежурного по командировке стекла в окнах дребезжали!

К прибывшей партии выходит дежурный по командировке.

– Здорово, шакалы!

– Здрррааа!

Все чекисты пошли отдыхать, обмениваться новостями и слушать радио. Оно у чекистов – но не у заключенных! – имеется почти на всех командировках. Как оно приобретается – узнаем дальше...

Партия стоит. Она ждет новых распоряжений. У каждого уже живот прирос к спине. Вши высасывают последнюю кровь. Ноги ноют и едва-едва держат измученное тело. Дежурный по командировке дает в чекистском домике старосте командировки распоряжения:

– Староста, новых шакалов взять в оборот. Займись-ка с ними строем!