Нацистская пропаганда против СССР. Материалы и комментарии. 1939-1945

– Отставить! На военной службе не были! Я вас научу рассчитываться!.. Партия! Слушай мою команду. Справа по порядку номеров рассчитайсь!

– Первый! второй! третий! четвертый! пятый!..

– Отставить! Рассчитываться так, чтобы стекла в окнах дребезжали, чтобы на Соловках было слышно. Партия, слушай мою команду справа по порядку номеров рассчитайсь!..

– Первый! второй! третий! четвертый!..

– Отставить! Ах, шакалы... Всю ночь будете у меня рассчитываться. Ну-ка, патлатые водолазы, – обращается помкомроты к священникам, – что попрятались в задних рядах?! Вылетай пулей в переднюю шеренгу!

Старики-священники торопливо проталкиваются вперед.

– Сколько лет пел аллилуйя? – обращается к кому-нибудь из них помкомроты.

– Я... я... гражданин начальник, – а у самого судорожно подергиваются губы, – я гражданин начальник, двадцать пять лет был священником.

– Двадцать пять лет пел аллилуйя! Значит, хорошо будешь рассчитываться! Партия, слушай мою команду: справа по порядку номеров рассчитайсь!

Удовлетворившись, наконец, расчетом, помком переходит на «здра». «Здра», – отвечают в Красной армии красноармейцы на приветствие своих начальников. «Здра» говорят два раза в день – на утренней и вечерней поверках – все заключенные СЛОНа.

– На приветствие отвечать всем, как один, – предупреждает помкомроты.

– Здравствуйте, пересыльная рота!

– Здрра! – что есть силы отвечают заключенные. В окнах дребезжат стекла.

– Не слышу! Здравствуйте, пересыльная рота!

– Здрррррра!

– Отвечать так, чтобы шапки с голов слетали! Здравствуйте, пересыльная рота!

– Здррраааа!

– Не слышу! Отвечать всем, как один. Если я замечу, что кто-нибудь не будет отвечать – берегись, дрыновать буду!.. Знаете, что такое «дрыновка»?

Все молчат.

– Не знаете, так скоро узнаете. Здравствуйте, пересыльная рота!

– Здррррррраааа!

– Хорошо, но еще не совсем хорошо. Отвечать так, чтобы в Соловках колокола гудели, чтобы в Ленинграде было слышно! Здравствуйте, пересыльная рота!

– Здррраа! – Как раскат грома, раздается ответное приветствие.

Помкомроты посылает сказать командиру, что партия готова.

Вот идет и сам командир роты. Он низко надвинул свою шапку и остро блестит из-под нее глазами. Дневальный караулит у двери: чтобы не прозевать его прихода. Вот комроты на пороге барака. Помкомроты набрал полные легкие воздуха и орет:

– Пересыльная рота, смирно! Равнение на середину!

– Здравствуйте, пе-ре-сыль-ная рота! – здоровается комроты.

– Здрррааа...! – с дребезжанием оконных стекол отвечают прибывшие.

Беда той партии, которая почему-либо ответит командиру роты без дребезжания оконных стекол. «Товарищ помощник, вы еще не научили заключенных отвечать на приветствие командира роты как следует», – скажет ротный командир и уйдет. Не успеет он выйти из барака, как заключенные услышат: «Партия, слушай мою команду – налево, направо, кругом!» И потом несколько сот раз «здра», и «здра», и «здра»... После этого помкомроты опять посылает за командиром роты...

Если случалось, что к вновь прибывшим приходил кемьперпунктовский лагерный староста Курилко, тогда совсем беда. Этот совсем психически больной тип по 3 – 4 часа муштровал заключенных, поворачивая «направо, налево», опять «направо» и «налево» и «кругом»; по 500 – 600 раз заставлял отвечать «здра», двадцать раз повторял: «Это вам не Бутырская тюрьма. Это вам не Таганка, а это четыре огненные буквы: О... Г... П... У...»; говорил, что научит ходить вокруг столба прямо, отвечать так, «чтобы в Соловках колокола гудели», чтобы в Ленинграде было слышно», «чтобы шапки с голов летели». Все это собственные выражения Курилки, он первый стал их употреблять. Командиры рот, их помощники и комвзводы переняли их от изобретателя. Кто только не знает в СЛОНе Курилку! У кого не становятся дыбом волосы, когда он услышит секретнейшее сообщение: «Курилко идет».

– Что, шакал, ты еще жив? – спрашивает обычно Курилко какого-нибудь встретившегося заключенного.

– Так точно, жив.

– Десять лет ты, брат, прожил лишнего, – скажет, сверкнув звериными глазами, Курилко и пойдет дальше.

– Заключенные! – отдает распоряжение помкомроты, когда командир роты ушел к себе на отдых. – Вылетайте по одному, пулей! – за своими вещами.

– Влетай пулей на нары! – кричат комвзводов идущим со двора с вещами.

– Гражданин начальник, на нарах уже места нет, там уже повернуться нельзя. Куда прикажете поместиться?

– Лезь под нары!

– Там, гражданин начальник, ничего не видно, да и вода там везде.

– А... К теще в гости приехал, что ли?.. Влетай!..

Претендующий на сухое место, получив удар, влетает под нары. Там он сидит, пока не услышит новую команду, и думает о том, что его еще ожидает впереди. А впереди, читатель, у него длинный, тяжелый и до жути страшный путь. Быть может, он вспоминает мать, отца, детишек, свой дом, родную деревню, свою пусть теперь закрытую, но такую памятную и сердцу близкую церковь. Возможно, он надеется ее снова увидеть. Если надеется, он глупец: из СЛОНа он к родным местам и липам не возвратится.