Нацистская пропаганда против СССР. Материалы и комментарии. 1939-1945

Врачебный осмотр. «Вылетай пулей из барака!» – кричат минут через двадцать – тридцать комвзводов притихшим заключенным. Все стремглав бегут на двор и без команды, сами знают обязанность! – строятся по четверкам.

– Чище разберись в четверках! – опять орут комвзводов. – Первая четверка, три шага вперед, марш! Вторая! Третья! Четвертая!

Это новая поверка. После нее 200 – 300 человек ведут на освидетельствование. Пока врач осматривает одного, остальные стоят на дворе, и, если это зимой, на сорокаградусном морозе они лязгают зубами, как голодные собаки. А комвзводов то и дело орут: «Чище держать равнение в четверках!», «Руки держать по швам!», «Не разговаривать!..».

Любопытно происходит это «медицинское освидетельствование».

– Иванов! – вызывает заключенного писарь, устроившийся по инвалидности на канцелярскую работу.

– Иван Макарович! – выкрикивает в ответ свое имя и отчество Иванов, наученный этому приему еще в тюрьмах, через которые он шел этапом.

– На что жалуешься, Иванов? – спрашивает врач.

– Да я, гражданин начальник, слабый я очень...

– Сними рубашку.

Иванов еще не успел снять рубашку и наполовину, а доктор уже говорит: «Пишите четвертую категорию».

– Следующий, Иванченко! – кричит писарь.

– Товарищ командир взвода, прикажите заключенным раздеваться в коридоре, – дает распоряжение какой-нибудь лекпом. А в коридоре, если это зимой, градусов двадцать ниже нуля.

– Иванченко, на что жалуешься?

– Слабый я, гражданин доктор... За неделю, как выехал из Ростова, совсем отощал: полфунта хлеба...

– Довольно ныть, – перебивает командир взвода, присутствующий при освидетельствовании, – отвечай, что болит у тебя?

– Пишите четвертую, – торопится доктор.

– Петров!

– Николай Ефимович!

– На что жалуешься?

– У меня туберкулез, гражданин доктор. Справку от доктора об этом у меня отобрали в Бутырке...

– Четвертую! – говорит писарю доктор.

– Шматченко!

– Никита Миколаевич!

– На что жалуешься?

– Посмотрите, гражданин доктор, у меня грыжа начинается.

– Четвертую, – приказывает доктор, бросив беглый взгляд на грыжу, а сам нервно кусает себе губы.

– Гражданин доктор! Да я же, ей-богу, не могу работать в лесу, – умоляюще говорит Шматченко, уже узнав, что четвертая категория работает на самых тяжелых работах.

– Ничего не могу поделать, Шматченко... Я рад бы дать третью категорию... – говорит доктор, – но не могу. – А сам уж нервно подергивается.

Я не назову фамилии этого врача, ибо не хочу ставить его под «огненные», как говорит Курилко, буквы: О... Г... П... У...! И не один этот врач говорит: «Что же я могу поделать! Я и рад был бы, но...»

За небольшим исключением все так говорят – инженеры, техники, агрономы, даже слоновские десятники, бьющие морды другим лишь потому, что они не хотят быть сами битыми.

Но почему же все-таки туберкулезному и заключенному с грыжей дается четвертая категория, обязывающая их работать на тяжелых лесных работах? – спросит читатель. Да по той простой причине, что они присланы на принудительные работы. От них ОГПУ ждет экспортного леса. А сами они лично ОГПУ не нужны: они «антисоветский элемент».

Бывает и еще лучше: начальник санитарного отдела, Яхонтов, получая от врача список «освидетельствованных», просматривает его, и, если четвертой категории меньше 85%, он переправляет третью категорию на четвертую. Заключенных с третьей категорией трудоспособности в СЛОНе не полагается больше 12%. С ней занимаются менее тяжелыми работами – лесосплавом, погрузкой, на кирпичных заводах и т. д. Второй категории «полагается» лишь 3%. Это явные инвалиды. Они исполняют обязанности поваров, дневальных, сторожей, курьеров и т. д.

Интересная личность этот Яхонтов, начальник «санитарного» отдела СЛОНа. До 1927 года он жил в Смоленске и занимался там врачебной практикой, не имея соответствующего диплома. Начальником слоновского санитарного отдела в это время была разведенная жена особоуполномоченного при коллегии ОГПУ Фельдмана. Она собиралась покинуть свою службу в СЛОНе, и вопрос – кого «подходящего» назначить на эту должность – стал перед СЛОНом. Из заключенных врачей, которые имелись налицо, начальник СЛОНа Эйхмонс никого не пожелал назначить. Написали в спецотдел ОГПУ, и вскоре приехал, со сроком на пять лет с 49-й статьей Уголовного кодекса, карающей «социально вредных», Яхонтов. Свою статью он получил за то, что занимался врачебной практикой без медицинского диплома. Яхонтов и принял в конце 1927 года от Фельдман санитарный отдел СЛОНа. Наверное, и сейчас Яхонтов переправляет третьи категории на четвертые, но он уже начальник не из заключенных и не «сорокодевятник» – теперь он «вольный», «социально полезный» и ходит в форме с кубиками на красных петлицах. Помог ему именно этот перевод заключенных из третьей категории с четвертую: управление СЛОНа возбудило перед коллегией ОГПУ ходатайство о досрочном его освобождении, и это ходатайство удовлетворено.