Нацистские пожиратели кишок

Однако другая женщина была еще жива. Она была обнажена и привязана к стальному столу, ее руки и ноги были стянуты кожаными ремнями.

- Отто, - сказал Шульц, входя в комнату. - Борман здесь. Он готов.

- Ладно, - сказал Отто. - Просто дай мне секунду.

Затем он высосал кровь из пальцев своих перчаток, размазав ее по лицу, прежде чем снять их и бросить на стол.

- Пожалуйста, сэр, - сказала женщина, прерывисто дыша. - Не делайте этого со мной. Я сделаю все, что угодно.

Шульц подошел к женщине. Он почувствовал, как по его лицу расползается улыбка. Он находил в высшей степени забавным, что эта женщина только что наблюдала, как потрошат другую женщину (возможно, ее подругу?), и все же она все еще думала, что, возможно, есть какой-то способ остаться живой.

- Мне очень жаль, - сказал Шульц, улыбаясь женщине. - Но у нас гость, и он голоден. Мой друг Отто собирается отрезать кусочки от твоего тела, а потом мы скормим их нашему гостю.

- Нет! - Всхлипнула женщина. - Пожалуйста... Я сделаю все, что угодно. Я позволю вам трахнуть меня.

Шульц усмехнулся в ответ.

- Если бы я хотел тебя трахнуть, я бы это сделал. Ты же не можешь меня остановить, правда? Но с другой стороны, почему я должен хотеть засунуть свой член в пизду такой грязной еврейки, как ты?

Женщина продолжала плакать.

Шульц кивнул Отто, который подошел с заточенным ножом в руке.

Женщина с ужасом в глазах смотрела, как приближается Отто. Он переместился между ее ног и раздвинул их. Женщина визжала и извивалась, пытаясь вырваться, но безуспешно.

Отто просунул нож между ног женщины и начал резать, разрезая кожу по обе стороны ее влагалища.

Женщина закричала, когда лезвие рассекло ее плоть.

- Убедись, что ты вырезал все, - сказал Шульц. - Включая клитор.

Отто продолжал работать.

Женщина продолжала кричать.

Довольно скоро Отто смог отодрать женские половые органы. Шульц был удивлен тем, как легко это получилось у Отто.

Все осталось нетронутым, половые губы и клитор все еще были связаны вместе.

Крики женщины стихли. Она глубоко вздохнула, когда кровь начала собираться на столе под ней.

Отто положил вульву женщины в миску с листьями салата. Затем он передал чашу Шульцу, и тот быстро вышел из комнаты.

Борман заглянул в протянутую ему миску.

Он выглядел одновременно заинтригованным и возмущенным. Он взял нож и вилку и отрезал кусок мяса.

Затем он поднял кусок мяса, насаженный на конец вилки, и осмотрел его. Затем положил его в рот и начал жевать.

- Ну? - спросил Шульц.

Борман проглотил мясо.

- Очень хорошо, - сказал Борман. - Возможно, немного солоновато. Но очень хорошо.

- Превосходно. Ладно, я оставлю вас и вернусь со следующим блюдом.

- Спасибо. - Борман сделал глоток вина, прежде чем снова попробовать лежащую перед ним вагину.

Когда Шульц вернулся на бойню, он был потрясен, обнаружив, что Отто лежит на кричащей женщине, толкаясь бедрами и трахая то немногое, что осталось от ее искалеченного влагалища.

- Ты действительно отвратительный человек, Отто, - сказал Шульц.

Отто хрюкнул, кончая в женщину. Затем он оглянулся через плечо.

- Просто хотел повеселиться, - сказал он

- Я думал, ты получаешь достаточно удовольствия от того, что режешь этих ублюдков.

- Ага... Что ж... Я просто отрезал ей киску и должен был попробовать… Кровь на самом деле получилась неплохой смазкой.

Шульц покачал головой.

- Я очень рад за тебя. Мы готовы к следующему блюду.

Затем Борману подали блюдо с вареными субпродуктами. Он жаловался, что кишки слишком жесткие, но остальное мясо было, по его словам, чрезвычайно вкусным. Затем ему подали щеки женщины. Отто получал огромное удовольствие, снимая их с лица женщины; он, черт возьми, чуть не впал в истерику, когда ее рот расширился еще больше, когда было удалено еще больше плоти. Борман съел их с таким же удовольствием.

На следующий день, менее чем через час после отъезда Бормана, в лагерь прибыл Генрих Гиммлер.

Как и в случае с Борманом, Шульц проводил Гиммлера в столовую, где ему подали тонко нарезанную ягодицу с капустой и поджаренное на огне предплечье.

Гиммлер сделал особый заказ на заключительную часть своей трапезы, к которой Шульц не совсем был готов. Все, что он до сих пор ел, было взято из тела молодой девушки. Но то, о чем он просил, ни при каких обстоятельствах не могло быть получено от женщины.

Гиммлер хотел съесть пенис.

И яички.

Шульц приказал одному из охранников привести молодого человека с их дежурства в зале труда; они, без сомнения, охотно пришли бы, если бы верили, что получают какую-то передышку.

Но передышку они, конечно, не получат. Отнюдь. Как только они вошли в кухню, Отто обхватил их руками за грудь, прижимая к бокам. Затем он затащил их на бойню и привязал к стулу.

- Что это за ад? - Пожаловался мужчина.

- Ад? - переспросил Отто. - О, это не ад. Мы еще не добрались туда. - Затем он принялся разрезать брюки мужчины.

Мужчина заерзал на стуле.

- Какого черта ты со мной делаешь?

- Оглянись вокруг? Ты сам не можешь догадаться?