Нацизм. Третий рейх. Сопротивление

В конце августа 1943 г. Тресков изложил бывшему германскому послу в СССР, а в то время – руководителю 13-го политического («русского») отдела МИД Германии графу фон Шуленбургу план установления контактов с Советским Союзом. С помощью офицеров штаба группы армий «Центр» намечалось переправить Шуленбурга за линию фронта для ведения переговоров о заключении компромиссного мира с СССР. По мнению Трескова, это был единственный шанс избежать тотального поражения Германии.

Об этом плане осенью 1943 г. Тресков беседовал с одним из руководителей «штатского сектора» антигитлеровского заговора Гёрделером. Однако план Трескова так и остался невыполненным.

В сентябре 1943 г. Трескову совместно со Штауфенбергом удалось приспособить план «Валькирия» (использование армии резерва для подавления беспорядков, вызванных восстанием иностранных рабочих-каторжников в германском тылу) для целей заговора против Гитлера. Тем самым подготовка к военному путчу пошла почти официально. Шансы успешного захвата заговорщиками государственной власти заметно возросли. Однако воинские части выступили на стороне заговора лишь летом 1944 года. С 11 по 21 июля кавалерийский полк (шесть эскадронов – около 1200 всадников) сформированного соединения «Безелагер» (3-й кавалерийской бригады из резерва группы армий «Центр») должен был на транспортных самолетах 6-го воздушного флота прибыть в Берлин, чтобы обеспечить успех государственного переворота. Часть офицеров этого полка была вовлечена в заговор. В связи с провалом покушения на Гитлера 20 июля 1944 г. полк «Безелагер», совершавший марш в соответствии с планами заговорщиков, вернулся на место своей дислокации.

В октябре 1943 г. Тресков был переведен в группу армий «Юг» на должность командира 442-го пехотного полка 168-й пехотной дивизии, входившей в состав 8-й армии. Тресков просил генерал-фельдмаршала Манштейна, который высоко ценил его как способного штабного офицера, способствовать его переводу в штаб группы армий «Юг» или же в ставку Гитлера, рассчитывая, что это поможет ему снова стать в центре заговора. Но Манштейн, зная о ярко выраженных антинацистских взглядах Трескова, отказался удовлетворить его просьбу.

Однако уже 20 ноября 1943 г. последовало новое назначение: начальником штаба 2-й армии группы армий «Центр». Так как 2-я армия вела тяжелые оборонительные бои, испытывая недостаток сил и неся большие потери, Тресков оказался в стороне от главных событий.

«Покушение любой ценой»

В июне 1944 г. война вступила в свою заключительную фазу. 6 июня союзники высадились в Нормандии, а 23 июня Красная армия прорвала фронт группы армий «Центр». Новая ситуация сложилась и для немецкого Сопротивления.

Штауфенберг недвусмысленно поставил перед Тресковым вопрос, имеет ли теперь смысл совершать покушение на Гитлера. Тресков ответил: «Покушение на Гитлера должно быть совершено любой ценой. Если же оно не удастся, то, несмотря на это, надо попытаться совершить государственный переворот. Ведь дело здесь уже не столько в практической цели, сколько в том, чтобы показать, что германское движение Сопротивления перед лицом всего мира и истории отважилось, не щадя своей жизни, на этот решающий бросок. Все остальное в сравнении с этим безразлично».

Заговор немецкой консервативной оппозиции и военных кругов был окончательно сорван неудачным покушением на Гитлера 20 июля 1944 г. Узнав о казни Штауфенберга, Тресков сказал Шлабрендорфу: «Они скоро узнают про меня и постараются вырвать из меня имена наших товарищей. Чтобы предупредить их, я должен пожертвовать жизнью». Шлабрендорф не смог убедить своего двоюродного брата отказаться от самоубийства, которое генерал пытался замаскировать, имитируя гибель в бою, чтобы спасти от преследований свою семью.

Шлабрендорф позднее передал слова Трескова, сказанные им незадолго до смерти: «Сейчас на нас обрушится весь мир и начнет осуждать. Но я, как и прежде, твердо убежден, что мы действовали правильно. Я считаю Гитлера заклятым врагом не только Германии, но и всего мира. Когда через несколько часов я предстану перед судом Всевышнего, чтобы отчитаться в своих действиях и упущениях, то, полагаю, смогу с чистой совестью поведать о том, что сделал в борьбе против Гитлера. Господь однажды пообещал Аврааму, что не погубит Содом, если в городе найдутся хотя бы десять праведников, и я надеюсь, что Он ради нас не уничтожит Германию. Никто из нас не имеет права сетовать, что пришлось умереть».

Самоубийство и посмертный приговор