Натуралист на Амазонке

Мы вступили в лес, когда солнце показалось над верхушками деревьев где-то далеко вниз по реке. Вскоре отряд разделился; я остался с той частью, которую вел Бенту, плотник из Эги, отличный знаток леса. После короткого перехода мы очутились на поросшем травой берегу прекрасного маленького озера с чистой темной водой, на поверхности которой плавали густые заросли водяных лилий. Перебравшись через мутный ручей, впадающий в озеро, мы оказались на рестинге, т.е. на косе, по обе стороны которой находилась вода. Для того чтобы не заблудиться, достаточно было не упускать из виду воду с той или с другой стороны — все прочие предосторожности оказывались ненужными. Подлеска в лесу было довольно мало, и идти было легко. Мы отошли еще совсем недалеко, когда сверху, с деревьев, послышался мягкий протяжный свист, выдававший присутствие мурумов (гокко). Кроны деревьев в 100 или более футах у нас над головой были до того тесно переплетены, что разглядеть птиц было трудно; однако опытный глаз Бенту выследил их. Раздавшийся выстрел выбил из стаи красивого самца, а остальные улетели и сели неподалеку; оказалось, что это вид, у которого самец имеет круглый красный шарик на клюве (Craxglobicera). Преследуя остальных птиц, мы зашли на большое расстояние от берега в глубь острова; мы двигались в этом направлении три часа, и озеро все время оставалось справа от нас.

Когда мы достигли, наконец, верхнего конца озера, Бенту повел нас влево, поперек рестинги, и вскоре мы вышли на лишенное деревьев пространство, заросшее высокой травой и являвшееся, по-видимому, высохшим ложем другого озера, Нашему предводителю пришлось вскарабкаться на дерево, чтобы определить, где мы находимся, и он выяснил, что это открытое пространство — часть протока, устье которого мы пересекли ниже. Берега были одеты низкими деревьями, которые почти все относились к одному виду — форме арасы (Psidium), а землю покрывал ковер цветущей тонкой и нежной травы. На гладких белых стволах деревьев сидело много малиновых и ярко-зеленых бабочек (Catagrammaperistera, самцов и самок). Я с большим удовольствием увидел впервые редкую и своеобразную зонтичную птицу (Cephalopterusornatus) — вид, который по величине, цвету и общему облику похож на нашу обыкновенную ворону, но украшен хохолком из длинных и изогнутых волосистых перьев с длинными обнаженными стержнями, которые, приподнимаясь, расходятся над головой, точно зонтик с бахромой. С шеи у птицы свешивается своеобразное украшение вроде галстука: оно образуется густым покровом из блестящих сине-стального цвета перьев, которые растут на длинном мясистом выросте, или лопасти. Лопасть связана (как я обнаружил, вскрывая образцы) с необыкновенным развитием трахеи и голосовых органов, чему птица, без сомнения, обязана своим удивительно низким, громким и протяжным, как у флейты, криком. Индейцы называют это странное существо уира-мимбеу, или птицей-дудочником, за звук его голоса. Мы замерли на некоторое время, и нам посчастливилось услышать пение птицы. Она вся как-то вытягивается вверх на ветке, широко раскрывает свой зонтик-хохолок, раздувает блестящую грудку и трясет ею, а затем, испуская громкий пронзительный крик, медленно склоняет голову вперед. Мы добыли пару птиц, самца и самку; у самки хохолок и грудная складка находились лишь в зачаточном состоянии, и вообще она была окрашена скромнее, чем самец. Область распространения этой птицы, по-видимому, полностью ограничивается равнинами Верхней Амазонки, и к востоку от Риу-Негру она не встречается.