Натуральный обмен (СИ)

— Не стоило врать… теперь ни одному слову не веришь… ладно, я всё-таки расскажу, а там решай, — я равнодушно пожала плечами, но уши навострила, а он продолжил: — В общем, прижал её… — осекся и поморщился, видя мою язвительную физиономию, — вывел на разговор. Без рукоприкладства и прочего. Она мне выдала ту же байку про учеников с травой, про магазин наш, что торгуют в открытую и прочее. И мне это не понравилось. Бизнес налажен, планируем расширяться в другие города и проблем с законом мне абсолютно не хочется. Пообещал, что разберусь, и пригрозил, что, если она не перестанет играть в свои игры, о её интрижке с Олегом ты тут же узнаешь. Первым делом проверил её слова. Сам в магазин не заходил, попросил купить эти чёртовы специи знакомых, несколько человек, всегда приносили то же, что вы выкинули сейчас в помойку. В каждом из магазинов. Тогда я начал проверять саму Марину, её связи, вышел на этого Макарова. Интересный парень, знакомства тоже любопытные. Ладно, думаю, надо отдохнуть, переключиться, подумать, к чему все идёт. Забронировал домик на ферме, я там бываю периодически, места родные, я в том посёлке вырос, — он улыбнулся, а я старательно делала невозмутимое лицо, размышляя, а не зевнуть ли, чтобы обошлось без лирических подробностей и историй из его детства, до которых мне не было никакого дела. — В общем, поехал. Утром вышел на пробежку, обратно еле дополз. В наушниках, в своих мыслях, не слышал, что кто-то преследует… Сначала толчок в спину, я упал, перевернуться даже не успел, получил удар по голове, отрубился. Очнулся — ахренел. Вернулся в домик, шмотки быстро покидал и свалил, пока никто не видел, на вопросы отвечать не хотелось. Все ломит, думал, отлежусь, дом тот в лесу знал отлично, там охотники в сезон останавливаются. Сейчас точно пусто, поехал. А дальше ты знаешь. Лёг, уснул, проснулся — жопа. Глаза не открыть, телефон разряжен, света нет, зарядки в машину тоже. А потом ты…

— Как ты меня развёл рассказывать не обязательно, — ответила ехидно, — я тебя выслушала. Всего хорошего.

— Я уйду, но не уеду, — сказал хмуро, — буду торчать в машине внизу.

— С какой стати? — я вопросительно выгнула бровь, а он кивнул на мою ногу:

— Из-за этого. Я искал тебя. К тебе заехал, к Маринке, у обеих двери открыты, у неё свежая кровь на полу, в довесок к засохшей. И твоя обувь. Думай, что хочешь, но подобного я больше не допущу.

Развернулся и вышел, мягко прикрыв за собой дверь, а из кухни выплыла Вероника с неизменной ухмылкой и пропела:

— Хорош, чёрт. Даже с позеленевшими синяками.

— Хорош, — скисла в ответ, — есть что пожрать, а?

— Придумаем, — пожала плечами и вновь пошла на кухню, а я угрюмо поплелась вслед за ней. — Значит, вот он какой, источник твоих бед…

— Источник моих бед — моя дрожайшая подруга, — скривилась в ответ, — никак в толк не возьму, что она задумала.

— Подруга? — удивилась Вероника. — После того, как она трахнула твоего мужа?

— Да он… чужой он мне, Ник. Всегда был. А она — родная душа. И я уверена, что она его не соблазняла, что всё было так, как она рассказала. Влюбилась. Бывает, наверное… я не знаю, я не влюблялась ещё, не любила.

— Везучая, — усмехнулась горько. — А этот зеленоглазый что же?

— Влечение, — пожала плечами в ответ, — довольно примитивное. Сначала решила, что-то большее, но вот он говорит о себе, а у меня в голове только одна мысль — начхать, давай ближе к делу.

Она хохотнула и достала из холодильника хлеб и нарезку колбасы, поморщившись:

— Больше ничего нет.

— В моем холодильнике нет и этого, — отозвалась флегматично.

— Значит, в рассказ Марины ты веришь, мужу вроде как доверяешь, даже без проверок, этот симпатяга тоже вполне складно излагает, что остаётся?

— Что я хреново разбираюсь в людях или они все не при чем.

Я развела руками, а она включила электрический чайник и села на стул рядом.

— Допустим, первый вариант, — сказала задумчиво, — альтернативы?

— Да чёрт знает… пока эта троица не выложит на стол все карты, ничего ясно не будет.

— Начни с ближайшего, — отозвалась невозмутимо.

— Да он-то, как раз, всё рассказал, — удивилась в ответ, а Вероника хмыкнула:

— Очень подробно о своих страданиях, но крайне скудно о всем остальном. Он якобы что-то выяснял и вряд ли ограничился покупкой специй. Марина ткнула пальцем на конкретный магазин, в котором работает определённый продавец. Даже если по сменам, день, думаю, назвала без труда. И проверить его он был обязан. Плюс тот школьник, с которого все началось. Малолетку он вряд ли допрашивал, но проследить вполне мог. А ещё те, кто его избил. Наверняка искал, как-то же они там оказались, а район его, знает все входы и выходы, расположения камер, людей, в конце концов. Отметелили его знатно, один бы нападать поостерегся, скорее всего была группа лиц, а группу найти проще. Что ещё… а, ну, опять же, как он после стрельбы у фермы оказался?

Вероника замолчала, а я спросила осторожно:

— Ты чем, твою мать, у себя в городе занималась?

— Вытаскивала из дерьма того, кому это нахрен не упало, — ответила пространно, — как и я сама.