Натуральный обмен

Меня же еще и поблагодарили! За что? За щедрость? О каких деньгах вообще может идти речь, когда эти люди умерли, прикрывая меня собой? Но, к моему удивлению, никто не высказал и слова обвинений.

Я оказался прав, следующий день после возвращения оказался длинным и трудным. Бесконечные разговоры, документы, подписи... К вечеру я же совершенно вымотался, и только ночью вспомнил, что планировал выяснить подробности поездки Холдера в Багряную Карадену, нутром ведь чувствовал, что здесь что-то не так. Но когда я опомнился, было уже за полночь, и будить министра, чтобы потребовать немедленного ответа, было бы глупо.

А потому я снова отложил на завтра то, что категорически нельзя было откладывать.

Если бы знал, к чему приведет промедление....

А на следующий день был четверг — День Прошений. С тех пор как меня короновали, это стало уже традицией: в последний четверг месяца двери дворца были открыты для всех желающих поговорить напрямую с королем и на что-то пожаловаться или что-то попросить. Так было принято во время правления короля Лергиуса, и Мельвидор убедил меня, что добрые традиции стоит сохранить.

Первое время люди занимали очередь еще с вечера, чтобы успеть попасть ко мне на прием, но потом, когда поняли, что отменять День Прошений никто не собирается, успокоились, а я поручил секретарю вести заблаговременную запись, дабы не создавать давки.

После завтрака я направился в тронный зал, где обычно и проходили аудиенции. До начала приема просящих оставалось около получала, и тронный зал был пуст.

Я оставил охрану у дверей и оказался в огромном помещении совсем один. Только я и огромный величественный трон, покрытый синим бархатом с серебряным узором — цветами Дайонов.

Сколько раз король Лергиус садился в этот трон, чтобы принять своих подданных? Представлял ли он своего сына, занявшим однажды его место?

Я пришел слишком рано, но идти куда-либо совершенно не хотелось. Мне очень давно не удавалось побыть одному, и я просто наслаждался тишиной.

Подошел к окну, из которого открывался вид на площадь, и посмотрел вниз.

На площадь со всех сторон стекались люди.

Я нахмурился. Может, я что-то перепутал? Например, день недели? В День Прошений не устраивалось никаких общественных мероприятий. Никаких новых указов, о которых следовало бы объявить во всеуслышание, не было, казни не планировались. Так какого черта происходит?..

Я не успел додумать мысль, как двери тронного зала распахнулись.

Мои брови невольно поползли вверх при виде пришедшей компании. Мел, Леонер, Гердер, Эйнира — все здесь, и у всех лица серьезные, обеспокоенные.

— Что случилось? — спросил Рейнел.

— Что с тобой? — Эйнира.

— Ты звал нас? — Мельвидор.

— Что, во имя Господа, стряслось? — Леонер.

От удивления я не сразу обрел дар речи. Чертовщина какая-то...

Наконец, мне удалось вычленить главное из сказанного: они все пришли, потому что думали, что я их звал.

Но я их не звал.

Мое сердце ухнуло вниз. Какой интересный выбор действующих лиц — все мои близкие люди в этом мире, единственные, кому я доверял, и единственные, кто знал обо мне всю правду. Абсолютно всю.

— Кто вам сказал, что я вас жду?

Мои друзья переглянулись.

— Слуга, — возмущенно выпалил Леонер. — Мы с Мелом как раз пили чай, а этот парень примчался и сказал, что ты требуешь нас в тронный зал и «немедленно», — последнее слово он явно процитировал.

— Слуга сказал мне то же самое, — растерянно пробормотала Эйнира, не понимая, смотря то на меня, то на остальных.

Рейнел первый ухватил суть происходящего.

— Ты нас не звал, — сказал он без вопросительной интонации в голосе. Его глаза превратились в щелки. — И кто, хотел бы я знать, это устроил?

— Я тоже, — пробормотал я, бросив взгляд на окно, гомон людей на площади уже достигал помещения. Это не могло быть простым совпадением. Кто-то намеренно сказал горожанам прийти к дворцу, и этот же кто-то отрезал нас от них, собрав здесь.

— Мой мальчик, может быть, слуги что-то напутали? — предположил Мел.

Леонер метнул на него раздраженный взгляд.

— Все четверо? — ядовито переспросил он. — Напутали?

Мне самому сделалось нехорошо. Но сейчас последнее, что нам нужно, это поддаваться панике. Перво-наперво необходимо выяснить, кто все это устроил и главное: с какой целью.

— Спокойно, — попросил я. — Если это чья-то шутка...

— Это не шутка! Шутки кончились! — раздалось от дверей, и в зал вошел Холдер. Но как вошел — не вошел, вплыл походкой павлина. А за ним шествовала стража. Один, два, три... Две дюжины стражников в полной экипировке и при оружии, с Роланом Кором во главе.

Холдер. Ну, конечно, так и знал, что этот жук что-то затеял.

— Холдер, что за цирк ты устроил? — раздраженно поинтересовался я.

От его самодовольной улыбки растаяло бы и масло. Слащавая, победная.

— Цирк? — переспросил он, будто не расслышал. — Кто устроил? Я? — и часто заморгал, как барышня с веером.

— Все, мне это надоело, — разозлился я. — Играть в свои игры можешь без меня.

Я решительно шагнул к двери, намереваясь спуститься на площадь и выяснить, за каким лешим там собрали людей.