Натуральный обмен

— Благодарю вас, ваше величество.

Губы Георга исказила кривая улыбка.

— Ступайте с миром, — ответил он. — И поскорее, пока я не передумал.

На крепостной стене меня заметили и узнали, ворота отперли за какие-то несколько секунд. А за моей спиной снимались с места войска Союза Правобережья.

— Ваше величество! — поприветствовал меня солдат, отворивший ворота, и прижал кулак к сердцу.

«Какое, к черту, величество», — хотел сказать я, но язык прилип к небу, и все слова застряли в горле, когда воин отступил, и я увидел картину, открывшуюся передо мной.

За то время, что я пребывал по ту сторону, сюда подтянулось множество людей. Сотни, нет, тысячи глаз, смотрящих на меня... с благоговением? Люди, вы с ума сошли?!

Но я не успел ничего сказать. Вся эта толпа начала опускаться на колени. Это было страшно, завораживающе. И уже через несколько секунд, покуда хватало глаз, в полный рост стоял я один.

Да что творится?!

Сердце забилось сильнее, и все, что я смог сказать, это короткое:

— Встаньте.

Люди восприняли это как приказ, стали подниматься, но благоговение в их глазах не исчезло.

Вперед вступил министр Шаааген, державший в руках королевскую корону.

— Ваше величество, — торжественно сказал он, протягивая мне золотой обруч, — прошу вас принять обратно ваше по праву.

По какому такому праву? Вы с ума сошли? Сейчас, зная правду, что я вовсе не Эридан и к королевскому роду не имею никакого отношения?

Но торжественность момента не терпела возражений.

Я принял обруч и надел его на голову. Толпа взорвалась одобрительными криками, чем меня безумно смутила.

Я повертел головой, но так и не нашел то, что искал.

— Коня, — попросил я, — найдите мне коня, поехали домой.

Так бывает, из безвыходной ситуации внезапно находится выход, а непроглядное будущее становится светлым и многообещающим.

Так бывает, редко, и чаще не со мной, но бывает. Впервые нечто подобное случилось и со мной.

В столицу я въехал как король, как въезжал тысячу раз, да не так. Я больше не притворялся кем-то другим, впервые я мог быть по-настоящему собой, в полном смысле этого слова.

Когда мы вернулись, министров Сакернавена, Холдера и Корвеца в столице уже не было. Почуяв, что пахнет жареным, и воспользовавшись поднявшейся суетой, они бежали. И пока что, выяснять куда, у меня не было ни сил, ни желания. Я понимал, что потом нужно будет их найти, чтобы быть уверенным, что они не продолжал подрывную деятельность, но не сегодня, не сейчас.

— Это был самый безумный поступок, который я когда-либо видел, — сказал мне Гердер, оказавшийся рядом при въезде во двор дворца.

Я пожал плечами, казалось, что на них висят гири, навалилась усталость, как после боя.

— Наверное, Георг подумал так же, — ответил я, — и решил не связываться с безумцем.

Рейнел улыбнулся по-настоящему лучезарной счастливой улыбкой.

— Кстати, я не успел сказать тебе спасибо, — спохватился я.

Он дернул плечом.

— Успеется. Не думаешь же ты, что я сделал это бескорыстно? Быть другом короля, знаешь ли, очень выгодно.

Я усмехнулся.

— Мне как раз нужен новый министр внутренних дел, — вспомнил я. — Пойдет такая плата?

Гердер сделал вид, что задумался, хотя мы оба знали, что от такого предложения он не откажется.

— Я подумаю, — весело отозвался Рей.

Спустя несколько часов мы сидели в моих покоях, я и Эридан. Слуги принесли вино, но ни я, ни он так и не притронулись к бокалам.

Эридан переоделся в костюм, в котором прибыл, и с наслаждением избавился от камзола цвета Дайонов.

Я смотрел на него и молчал. Вот он, Андрей Демин, который вернется домой и теперь навсегда займет это место. Такой, каким и должен был бы стать я, если бы однажды взялся за ум: хорошее образование, перспективная работа, респектабельный внешний вид...

Я не испытывал обиды или ревности, но, несмотря на это, было грустно.

— Не думал, что ты сможешь простить меня и отпустить, — первым заговорил Эридан.

Мне пришлось подумать, прежде чем четко сформулировать свои мысли и ответить.

— Наверное, я давно уже простил. А про отпустить... Теперь я, как никогда, не могу вернуться домой, и не потому, что место там занято, а потому что нужен здесь, нужен Карадене.

— Если бы мама знала правду, она бы гордилась тобой.

Может быть, он и хотел сказать мне комплимент, но резанул по больному. Тоска по матери отозвалась тупой болью в груди.

— Поклянись мне, что она никогда не узнает, — попросил я, — никогда. Ты тот сын, о котором она всегда мечтала, пусть будет счастлива. Если она поймет, что не заметила подмены, что я мотаюсь где-то в другом мире, ей будет больно, она это не заслужила.

— Я обещаю, — серьезно ответил Эридан. — И обещаю, что буду всегда заботиться о ней и оберегать.

Я кивнул и вздохнул с облегчением. Он будет о ней заботиться, я поверил.

Я поднял бокал и отсалютовал им Эридану.

— За маму, — сказал я.

— За маму, — эхом повторил он.

Странное ощущение, будто у нас на самом деле одна мать на двоих, будто мы настоящие братья, просто потерянные, близнецы, разделенные в детстве.