Натурщица

Виктор. Съест он. Все съест. (Виктор грозно смотрит на Павла.) Это то, о чем я говорил. Совсем ты с ума сходишь, Павел! Не доведет тебя до добра твоя страсть, ох, не доведет. Послушай меня.

Виктор берет у Анны груши и улыбается ей. Анна выхватывает у Виктора груши и протягивает их Павлу. Павел неохотно берет груши и уходит с ними.

Виктор. Ты целый день работала, Аннушка, не лучше ли отдохнуть, чем навещать всяких художников?

Анна. Не всяких, а великих! Павел самый великий художник! Просто его еще не оценили! (Анна отворачивает от Виктора лицо.)

Виктор(Быстро кидается к Анне и разворачивает ее к себе). Конечно-конечно. Чего ж так злиться?

Анна. Ты же веришь в него, Виктор?

Виктор. Да как я могу не верить? Надо мной уже все смеются, что я так ношусь с Павлом. Только и говорят, что…

Анна. Что же?

Виктор. «Сдался тебе этот чудак? Содержишь его и только, а он свои картинки все пишет!» — вот что говорят они, а я только смеюсь им в лицо. Ничего они не понимают, но я же вижу. Павел видит мир особенно, не как мы. Сколько бы я отдал, чтобы кисти по холсту сами летели. Чтобы образы так сходили с полотен, что души у людей рвались. Но это дано лишь художникам. А меня и в Академию не приняли бы, рядом не дали бы постоять… Но к чему я? Ох, Аннушка, если бы он не встретил эту девушку.

Анна. Тот, кто познакомил их, явно бездушный.

Виктор. Ч-что же так? Р-разве можно говорить т-такое?

Анна. Мартина играет с ним от скучной жизни. А чувствительная натура Павла ломается на части. Неужели он так сильно в нее влюблен? В ней кроме красоты и ничего. (Анна садиться на стул и вздыхает.) А, может, только это ему и нужно?

Виктор. А за что же ты в него влюблена?

Анна прячет лицо в ладони и плачет. Виктор гладит ее по спине.

Анна. Это так заметно? А он все не замечает… почему же он не выходит из моих мыслей?

Виктор. Любовь — тяжелое бремя. А в этих стенах все так глупо вышло!

Анна. Как стара моя трагедия. О, Виктор, я так давно люблю его, забочусь, поддерживаю. Я всегда рядом. Он даже писал мои портреты, но и это не вдохновило его –

я для него не любовь и не муза. А Мартина просто «смеялась как-то так, особенно, как смеяться не могут другие» и все. (Анна встает, хватает Виктора за ворот рубашки.) Может, ты поговоришь с ним, Виктор?

Виктор молчит. Он обнимает Анну. Так они стоят, пока не вбегает Павел. Он не обращает внимание на Виктора и Анну.

Павел. Я знаю, что я еще не дописал, но я придумал новый потрет Мартины, только представьте: полумрак, Мартина в тонком, богато исписанном платье. Его желтый цвет, такой яркий, что позавидует Винсент, кричит из темноты, зовет, желая отвлечь внимание от покатых плеч и дивной шеи, а с ее плотно сжатых губ вот-вот сорвутся великие слова, как журчащая чистая речка. (Павел не замечает, что Анна и Виктор ушли.) И тогда весь мир озарится ее светом. Весь мир станет ее телом. И больше ничего не будет на этой картине: только она, свет и тьма.

Сцена вторая

Павел ходит по комнате из стороны в сторону, его трясет. Он хочет закурить, но ничего не выходит. Как только заходит Мартина, Павел кидается к ней, сжимает ее плечи. Мартина пытается оттолкнуть его.

Мартина. Ты пьян?

Павел. Нет, что ты!

Мартина. Мне больно!

Павел. Прости. (Он берет ее руку и целует.)

Мартина отходит и вытирает руку о драпировку. Павел старательно смотрит в другую сторону.

Мартина. Ты снова куришь? Ты же знаешь, я не люблю, когда курят!

Павел. Прости меня, Мартина. День выдался трудный и я…

Мартина. Меня не волнует почему, глупый ты, меня волнует сам факт.

Павел (набирает побольше воздуха). Анна говорила, что скоро в городе праздник. Будут музыка, танцы, обещают солнце. Послушай, что мы все в квартире сидим? Тут сыро и, надо сказать, скучно для такой, как Ты.

Мартина. И что мне с того?

Павел. Давай сходим на праздник, и я нарисую тебя там, самую прекрасною во всей толпе! Венера не выйдет из воды, девушка с сережкой смущенно отвернется, мадонна перестанет улыбаться. А потом… потом мы потанцуем, вместе, под любую музыку. Может на набережной? Будет прекрасно. Точно, так и будет, Мартина. И я нарисую твой другой портрет, предавать: ты, свет и…

Мартина. Смешной. Так боишься, будто на свидание зовешь. Нет уж, я не хочу, чтобы люди видели, что я позирую тебе. (Шепотом.) Не сейчас.

Павел садится на пол, сжимает волосы руками, натягивает их.

Мартина. И что это? Снова. Ты как ребенок, сил нет! Глупый.

Павел. Ты не веришь в меня?

Мартина. Причем тут это?