Натурщица Коллонтай

— Значит, так, сейчас я уйду, картины заберу с собой. Завтра же начну оформление их на вывоз по линии МИДа, это займёт какое-то время, нужно ещё успеть сфотографировать их и пропустить через атрибуцию, чтобы заявить спецгрузом. Только для этого нужно нотариально заверить на право вывоза. Завтра в 10 встретимся у того же нотариуса, что в прошлый раз, помнишь, с папой? И всё быстро оформим. Свободна в 10?

Я:

— Приду, не беспокойся.

Он:

— И паспорт не забудь, понадобится.

Короче, Шуринька, ушёл он, как видно, ещё последние обязательства не пускали расслабить ему сердце окончательно.

А назавтра в 11 уже всё закончили. Расписалась, где просили, и пошли с ним на улицу.

Там обнял меня снова, прижал накрепко, хотя и без возбуждения на этот раз, и крепко-накрепко в губы поцеловал.

Он:

— Позвоню, как будет всё готово, ты пока увольняйся у себя на кафедре, заявление напиши по собственному.

И пропал.

Писать я не стала ничего ни на какую кафедру, само собой, а если надо будет ехать, подумала, так в один день сверну все дела. Да какие дела — трусы надела вместе с остальными причиндалами и пошла себе из аудитории на выход, хоть в малую азию, хоть в большую, хоть в какую ещё, лишь бы с Петей теперь.

Потом звонила, куда дал, там не берут.

И так с полгода.

Думаю, кошмар, убили, заболел, жена отравила на разводе.

А на седьмой месяц взяли. Он и взял, сам же поднял.

Отвечать на мои всплески не стал.

Сказал только, сухим говором.

Он:

— В 12 часов у твоего дома.

И повесил трубку.

Ровно в это время вышла я, бабушка.

Стою, жду, ровно у нашей лужи, которая с водой круглый год.

Подъезжает. Волга та же, шофёр другой.

Дверь открывает, но не выходит. Сидя.

Говорит:

— Ты что же себе думала, марамойка поганая, я на самом деле на тебе женюсь, на сучке с голой кафедры, сиськи вперёд, жопа назад, разворот на три четверти? Что прокатишься без билета Москва — Лумпур — обратно? Ты, сучара, отца моего обобрала, вещи фамильные присвоила, духами мамиными харю надушила, лоханка позорная, а ещё бабушкина внучка! Ты не внучка, ты лживая расчётливая дрянь, и больше ничего! Жаль, выселить тебя не сумел из нашей квартиры, но ничего, может, ещё раз ногу себе подвернёшь по новой, так что обратно не развернётся. Гудбай, проститутка, осколок херов планеты Коллонтай!

И был таков, Шуринька!

Лужей обрызгал, и с концами!

Я в шоке, стою на месте, рыдаю, в толк не возьму, что произошло такое, за что мне всё это, почему!

И как же только такое в одном человеке совместилось, чтобы пах, обещал и выглядел и в то же время поносил ни за что последними ругательствами из подворотни!

Утёрлась, иду к душеприказчику тому, прошлому, по картинам.

Говорит:

— Любезная моя, вы же сами договор дарения подписали, а он обратной силы не имеет. Вы что, не ведали разве, на чём подпись свою оставляете?

Вот так, бабушка, выходит, не ведала.

Зато теперь ведаю, что больно хорошо его в школе органов при высотке обучили подходящему искусству. Только не нашему с Пашей, а другому, отдельному, тоже высокохудожественному, вербовочному и обманному, с натуральной сердечной недостаточностью. Операцию провёл, чтоб добро своё обратно выдурить, — грамотно, не придерёшься, по всей науке провоцировать и побеждать, как натаскивали.

Вот такая история второго настоящего мужчины моей жизни, милая ты моя и сердешная.

А теперь не сплю часто и думаю, может, это всё мне за то, что первый настоящий спал до меня с моей мамой, а со вторым настоящим я спала после его папы?

Всё, родная, прощаемся, снова нет никаких сил. Может, в другой раз будут, когда письмо повеселей сложится.

Воздушно посылаю и помню.

Яблочко от твоей яблоньки Шуранька Коллонтай,

малый кусочек планеты 2467 и попутно внучка тебе.

7 ноября, 1980

Шуринька, золото моё близкородственное!

Снова пишу, снова обращаюсь!

Здравствуй, ненаглядная!

Начну с праздника, который сегодня и с которым горячо поздравлю, Великой Октябрьской революции!

Наших всех погнали на демонстрацию, в обязательном порядке, студентиков, а правофланговым при них факультетского партсекретаря назначили, Дормидонтова.

Он как-то зашёл недавно к нам на урок, когда полулёжа. А сразу вслед у меня класс был — стоя, с руками за голову, обеими. И подбородком в максимально высокую точку. Это самая выгодная для женщины поза, должна тебе сказать, потому что ты наверняка знаешь всё на свете, кроме способов преимущественного позирования перед другими версиями поз.

А я знаю.

То есть думала, что знала, но ошибалась.